Новый фрагмент
Главная » Новые фрагменты » Александр ИВАНКИН |
Режиссер Александр Иванов. Сценарий Павла Фурманского по одноименной повести Эммануила Казакевича. «Ленфильм». 1949. Режиссер Николай Лебедев. Сценарий Евгения Григорьева, Николая Лебедева и Александра Бородянского. «Мосфильм». 2002 Док. фильм об Эммануиле Казакевиче
Неужели кончится война и <…> забудется все? Что такое правдивый фильм о войне? Под правдивостью можно понимать: показано, «как оно реально было». Но так сейчас никто не сможет показать: тех, кто видел, как было, почти не осталось. Кроме того, что значит «как было»? Это сложный вопрос. Фильм может быть очень жестоким и все равно лживым. «На войне как на войне» Виктора Трегубовича совсем не «кровопролитный» фильм, в нем много смешного, и тем не менее это одна из самых правдивых картин о войне. Почему? Трудно сказать. Она оставляет впечатление правдивой, которое трудно дальше анализировать. Или в фильме могут показать, как позади бегущих в атаку бойцов залег в кустиках заградительный отряд. Любитель «циничной» правды о войне доволен: вот, мол, бежали солдатики на бетонные дзоты, потому что пуля из кустиков была вернее, чем пуля из дзотов, и означала не просто смерть, а смерть плюс позор. Вечно кислый политолог Леонид Радзиховский пишет: «… заградотряды и расстрел правых и виноватых. Именно так, выбив клин клином, перебив страх «спереди» страхом «сзади», оправившееся государство смогло восстановить дисциплину на фронте. Так оно и победило – и поэтому победило ТАКОЙ ЦЕНОЙ». Заградотряды показаны в нескольких телесериалах, которые, однако, не менее лживы, чем фильмы о войне сталинской поры, где все бойцы – «красавцы удалые, великаны молодые». Войну выиграли не великаны, но и не «твари дрожащие», воевавшие за страх, а не за совесть. Если бы ярость всенародная не вскипела, как волна, никакие заградотряды не помогли бы. Солдатики бежали не до тех пор, пока Сталин не учредил заградотряды, а пока ярость не вскипела. Так или иначе, время, когда можно было сказать «доподлинную», «натуральную» правду о войне, упущено. Для кого как, а для меня такая правда сказана, может быть, всего в двух произведениях – это повесть Григория Бакланова «Навеки – девятнадцатилетние» и фильм Алексея Германа «Двадцать дней без войны». Герман хотел сделать фильм и «с войной»: после «Двадцати дней» он готовился к съемкам картины об экипаже «тридцать четверки» по сценарию Симонова. Проект не материализовался по внешним причинам, но не исключено, что имелась и внутренняя: возможно, Герман не был уверен, что ему удастся показать воюющих с той же сумасшедшей правдивостью, с которой он показал эвакуированных: все-таки память о тыле в нем сидела, а память о фронте – нет. Сказанное не значит, что правдивый фильм о войне больше не возможен. Когда правда «from the horse’s mouth» (из первых рук) кончается, открывается простор правде любви, правде мыслей, воображения, чувств. В песне Новеллы Матвеевой «Девушка из харчевни» есть такие строки: Когда же и след от гвоздя исчез Не надо думать, что девушка довольствуется памятью о вчерашнем, последнем «следе от гвоздя», потому что ничего другого ей не остается. След, и даже след от следа любимого, способен питать любовь не слабее, чем его живое присутствие. Химический анализ не обнаруживает в гомеопатических снадобьях даже микроскопических доз тех ингредиентов, из которых, судя по надписям на скляночках, они составлены. Ортодоксальные медики делают из этого вывод: шарлатанство! Однако гомеопатия, случается, помогает там, где аллопатия беспомощна: пример мощного действия следа. Конечно, те, для кого война – личное переживание, не могут признать никакой правды в следе следа, для них это просто липа. Марлен Хуциев сказал о песне «День победы»: в ней «идет такой плясовой проигрыш, я ее терпеть не могу. Почему ее так подняли? Есть же реальные военные песни, одни "Дороги" чего стоят». Таким образом, «Дороги» для Хуциева реальны, «День победы» - нет. Но Марлену Мартыновичу недавно стукнуло девяносто. Что поделаешь, если более молодые люди любят песню Тухманова и видят в ней правду о войне, пусть совсем иную, чем в «Дорогах»? Какая же правда заключена в «Дне победы»? О, это опять трудно выразить. Но что-то есть, как-то ухвачено ликование народа на стогнах русских градов 9 мая 1945 года. Только это ликование претворено через ритмы, модные в 1975 году. Модные, какое пошлое слово, особенно применительно к Дню победы! Но… «к чему бесплодно спорить с веком? Обычай деспот меж людей». Александр Сергеевич глупость не сморозит. Переходим к кино. Как есть «Дороги» и есть «День победы», так есть фильмы «Звезда» 1949-го и 2002-го года. Повесть Казакевича вышла в 1947-м, и ее можно назвать второй ласточкой, возвестившей весну «лейтенантской» прозы – приход в литературу тех, кто описывал войну с позиции окопа, а не командного НП. (Первой ласточкой была повесть Виктора Некрасова «В окопах Сталинграда», напечатанная годом раньше). Казакевич и Некрасов пишут просто, без пафоса, война показана ими как тяжелый труд, и герои их книг – труженики войны. Вместе с тем, интонация «Звезды» своеобразна: проза Казакевича поэтична. Летом 1944 года группа разведчиков уходит в тыл врага. Периодически она выходит на связь с полком по рации. Позывной полка – «Земля», позывной группы – «Звезда». Разведчики все дальше углубляются во вражеский тыл, как удаляется от земли звезда или космический корабль. Потом в результате рокового стечения обстоятельств оказывается, что астронавты никогда не вернутся: рация «Звезды» повреждена, связь с «Землей» прервана, немцы засекли группу и прочесывают леса, разведчики погибают один за другим, как десять негритят. Но все-таки им удается неким образом передать «Земле» важные сведения, ради которых они отправились в свой опасный путь. Повесть Казакевича печальна и космична. У Пушкина есть такие строки: «Уродился юноша под звездой безвестною, Под звездой падучею, Миг один блеснувшею В тишине небес». Над юношами 1923 – 27 годов рождения тоже пролетела падучая звезда. Бойцы разведгруппы молоды. Казакевич этого не подчеркивает, просто рассказывает свою историю, и тем не менее в повести есть эта тягучая, заунывная нота – слабеющий звук позывных исчезающей в космическом мраке ракеты. Фильму «Звезда» 1949 года этот звук не был нужен. Вместо печали в нем героика: разведчики свое задание выполнили, пусть ценой собственных жизней – так о чем печалиться? После войны им поставят памятники из гранита и мрамора, и все дела. К тому же разведчики из фильма Александра Иванова не молоды – это люди среднего или пожилого возраста (в ролях самых крутых разведчиков – матерый Николай Крючков и вальяжный Василий Меркурьев). Это вполне в духе времени: старший над войной – мудрый усатый Отец, старшие во всех воинских подразделениях – тоже усатые отцы, а не какие-то безусые сынки. Если бы «Звезду» вторично экранизировали в конце 50-х или в ранние 60-е, звучащая у Казакевича под сурдинку тема войны как жуткого мора молодых была бы, наверное, подхвачена: ведь это тема Окуджавы, Бакланова, Бондарева, «Баллады о солдате» Чухрая и «Журавлей» Калатозова. В «Звезде»-2002 все разведчики молоды, но это просто дань изменившейся киномоде, а не тема фильма. Сущностные отличия новой экранизации от старой в другом. В числе правд о войне, которых старая «Звезда» тщательно избегала, была правда о ее жестокости. Разведчики ловят «языка», допрашивают его, и в следующем эпизоде они идут дальше без него. Зрителям лучше было не думать, куда тот делся, иначе они догадались бы: фрица даже не застрелили (шум!), а закололи или задушили. Натурализм, пусть даже в показе заслуженной расправы над врагом, был чужд большому сталинскому стилю. Или вот другой пример. Немецкий тыл, конечно, опасен, но почти весь фильм разведчики идут во весь рост: а чего, в самом деле, ползать, если это все равно наша земля? (Тыл врага впервые предстанет страшным в картине о разведчике, которая появится через 13 лет: это «Иваново детство» Андрея Тарковского. Точнее, немецкий тыл у Тарковского даже не показан – это некое заколдованное место, откуда почерневший Иван приходит в начале фильма и куда он в финале уходит навсегда. Об этом месте нельзя говорить: мальчик сообщает о том, что он узнал на той стороне, молча раскладывая камешки и травинки на листе бумаги. Днепровская пойма, отделяющая нашу сторону от немецкой, снята оператором Юсовым как Стикс, река, за которой простерся Аид, ад). В новой «Звезде» разведчики передвигаются ползком. Закалывают немцев кинжалами и душат их. (Один раз немец задушил нашего). Они постоянно напряжены: «немецкая сторона» таит угрозу на каждом шагу, она воистину страшна. Николай Лебедев, в некотором роде, снял фильм ужасов (недаром его дебютный фильм «Змеиный источник» был фильмом ужасов в полном смысле слова). «Звезда» Лебедева – фильм очень страшный, мощный, красивый, и в нем присутствует тот космизм, которого не было в фильме Иванова. Когда надежда на возвращение группы уже потеряна, девушка-радистка смотрит в ночное небо, как бы надеясь отыскать на нем звезду, где теперь обитает командир разведчиков лейтенант Травкин, которого она любит. Это хороший фильм. Он не использует повесть Казакевича как предлог для триллера, а пересоздает ее на языке современного кино. Но возвращаюсь к моему исходному вопросу, теперь уже на примере двух «Звезд»: что такое правдивый фильм о войне? В смысле передачи страшных реалий Великой Отечественной «Звезда»-2002, конечно, правдивее. Лебедев последовательно не пропускает тех вещей, которые Иванов столь же последовательно обходит стороной. Но дело вот в чем. Иванов не мог показать таких вещей не только потому, что в 1949 году о них еще не положено было говорить. В то время люди просто еще не способны были говорить о таком, у них еще не было для этого языка. Больные, которым предстоит серьезная операция, не говорят про нее, ну разве что они ужасные паникеры. И потом они еще долгое время, или до самой смерти, не будут вспоминать о ней и первых послеоперационных ночах, потому что то, что они пережили, было унизительно. Те, кто прошел войну, тоже молчат о ней. Защитный механизм вытеснения подавляет их воспоминания. Драматург Александр Володин, ветеран войны, ни разу даже не вспомнил о ней в своих пьесах. Незадолго до смерти он сказал: «А правда была вот какая: “Мне кажется, что я магнит, что я притягиваю мины. Разрыв — и лейтенант хрипит, и, значит, смерть проходит мимо». В своих разляпанных сапогах ты сейчас побежишь в атаку по полю, где вперемешку лежат враги наши заклятые и мы, прекрасные. Мой лучший друг Суродин с горьковского завода остался там, на поле, откуда меня вынесли: я видел, как он лежит на животе и в спине у него воронка. Насквозь. А мы — вперед, вперед, и все вперемешку, и страшная, разрушительная радость, когда смерть берет не тебя, а другого... И уже глотки раскрываются, чтобы кричать, чтобы они там, далеко, испугались: сколько нас, какие мы страшные... Я люблю одну строчку Тарковского: “И влился голос твой в протяжный и печальный стон “ура”... Мы кричали “ура” тенорами... Оставались ли мы людьми? Вот вопрос». Резюме: старый, «сталинский» фильм «Звезда», по-своему правдив, своими умолчаниями он отражает время. И фильм «Звезда», снятый в ХХI веке, со всей его жестокостью, тоже правдив. Не пережившим ужаса легче говорить о нем, чем пережившим. Я сказал, что фильм Лебедева хороший: значит, те, кто его делал, не накручивали ужасного на потеху зрителям, а нашли его в своей генетической памяти, прочли его в глазах родных стариков. Может быть, этим старикам новая «Звезда» не понравилась (бы), они не сочли (бы) ее «реальной». Но что поделать: следы войны заросли, остаются лишь следы следов. Эммануил Казакевич (1913-1962)
Александр Иванов (1898-1984)
Николай Лебедев
Смотреть фильм "Звезда" 2002 г. он-лайн: По вопросам приобретения книги С. Бакиса «Допотопное кино»
можно обратиться по тел.: +38(067) 266 0390 (Леонид, Киев).
или написать по адресу: bakino.at.ua@gmail.com Уважаемые посетители сайта!
Чтобы оставить комментарий (вместо того, чтобы тщетно пытаться это сделать немедленно по прочтении текста: тщетно, потому что, пока вы читаете, проклятый «антироботный» код успевает устареть), надо закрыть страницу с текстом, т.е. выйти на главную страницу, а затем опять вернуться на страницу с текстом (или нажать F5).
Тогда комментарий поставится! Надеюсь, что после этого разъяснения у меня, автора, наконец-то установится с вами, читателями, обратная связь – писать без нее мне тоскливо.
С.Бакис
| |
Просмотров: 1038 | Комментарии: 3 | Рейтинг: 5.0/1 |
Всего комментариев: 0 | |