В сонном городе Биллингс, штат Монтана, живет, кое-как сводит концы с концами семейство Грант.  Старик Вуди (Брюс Дерн), которого с большой натяжкой можно назвать главой семейства, ибо всем заправляет его сварливая жена Кейт (Джун Сквиб), постоянно уходит из дома и бредет куда глаза глядят, пока Дэвид, его добрый и слегка прибитый сын, не настигнет его на холмистом, вечно побиваемом холодным дождем хайвее (фильм черно-белый и показывает нам черно-серую жизнь). Может быть, у старика Альцгеймер? Кейт давно подумывала о том, чтобы сдать его в специальное заведение, а к началу фильма окончательно решила это сделать. Потому что в последнее время Вуди совсем не удержать: теперь он бредет не куда глаза глядят, а в город Линкольн, штат Небраска. Каждый американец время от времени получает среди ежедневной junk mail (мусорной почты) грамоту с торжественным поздравлением: вы, именно вы, мистер такой-то, выиграли на sweepstake'е (тотализаторе)  миллион долларов. Надо только оформить годовую подписку на такие-то журналы (перечень прилагается), и лимон ваш! Маленькими буквами внизу добавлено, что ты еще не выиграл этот миллион, а только можешь его выиграть с вероятностью 1:100000000. На кого это рассчитано, кто на это клюнет? Только сбрендившие старики вроде Вуди. И вот он улепетывает и улепетывает из дома и бредет по хайвею в Линкольн, место розыгрыша sweepstake’а, чтобы получить свой миллион на руки: разве можно доверить такую сумму почте?

Дэвид работает продавцом в магазине электроники. Он берет короткий неоплачиваемый отпуск (ему легко его взять в этом магазине, таком же пустынном, как все пространства фильма) и на своем автомобиле отправляется с отцом в Линкольн.  Пусть Вуди немного развеется. К тому же, лучший способ избавить человека от идиотской идеи – дать ему осуществить ее. ("Лучший способ преодолеть искушение - уступить ему". Оскар Уайльд).

"Небраску” можно отнести по жанру к «road movie», «дорожный фильм». Значительную часть экранного времени занимают открывающиеся за ветровым стеклом пейзажи Монтаны и Небраски с их завораживающей унылой красотой. По пути в Линкольн сын и отец останавливаются в Готорне, городке, где Вуди родился, вырос, женился и работал автомехаником в своем собственном гараже,  пока плохие времена не заставили его сняться с насиженного места. Он уехал, а его братья, из которых в живых теперь остался только один, и все его знакомые, и все вообще жители Готорна остались, и все эти годы они прозябали в клоповнике Готорне. Нельзя сказать, что Вуди много выиграл, перебравшись в Биллингс, но все-таки в его жизни была какая-то движуха. Например, он завел на новом месте новый бизнес, потом разорился, потом, считай, спился, потом на него напал старческий маразм. Что ж, спрашивается, хорошего? А то, что он жил как хотел. По мере разворачивания фильма мы лучше узнаем старика и начинаем все больше подозревать, что никакого маразма у него нет – просто он  природно буйный, своевольный, вольный человек, и если для того, чтобы урвать на старости хоть каплю свободы, ему надо было стать сумасшедшим, что ж, он им стал.  

Вуди не хвастун, он вообще мало говорит, но горожане все-таки прознали, что он выиграл миллион. Это поднимает в американском Мухосранске те же волны, какие в его русском аналоге из фильма Н. Досталя «Облако-рай» произвела новость, что один из пленников глухого захолустья, где ничего никогда не случается и из которого никто никогда не вырывается, нашел все же силы и решимость податься далеко-далеко, аж на Дальний Восток (и в обоих случаях эта новость – липа, чистый миф). Люди сначала завидуют не деньгам, а просто тому, что с Вуди что-то произошло. (Возможно, каждый их них размышляет: «Вот если бы и я отсюда вовремя смылся, так, может быть, тоже выиграл бы миллион». Логики в таком размышлении нет никакой, но имеют же люди право помечтать!)  Дальше больше. Некоторые родичи Вуди и некоторые знакомые начинают настойчиво намекать, что, мол, раз ты, парень, теперь в шоколаде, так изволь раскошелиться: забыл, сколько ты мне задолжал? То ли это правда, то ли опять мечта, неизвестно. Дэвид пытается убедить этих повылазивших из дивана клопов-кредиторов, что ничего Вуди не выиграл, он такой же бедняк, как  они сами, но те лишь кивают проницательно головами: понимаем, понимаем, расставаться с баксами никому не охота. Финансовые претензии к богачу Вуди нарастают, как снежный ком, пока в Готорн не приезжают старший брат Дэвида Росс и мамаша Кейт, которая без обиняков заявляет самому настырному вымогателю, бывшему партнеру Вуди по гаражному бизнесу: «Накося выкуси! И вообще ты навсегда занял у Вуди воздушный компрессор, думаешь, если прошло пятьдесят лет, так я забыла?» Семья посещает местное кладбище, где Кейт проводит экскурсию по могилам семейства Грант, которую она знала всю как облупленную. Вот эта была первой в Готорне шлюхой, этот, как и Вуди, страдал от алкоголизма, а вон тот исподтишка всё лазил к ней в трусы, напрасно она ему не дала. Кладбище большое, оно, может быть, уже больше вымирающего города,  и зрителю может прийти в голову, что люди, лежащие под могильными камнями, в которые со смехом тычет пальцем Кейт,  были не лучше и не хуже тех, кто лежит под другими камнями: на этой скучной земле не могло произрасти никаких цветов, одна лишь чахлая трава. Потом следуют всякие смешные или печальные перипетии, и в конце концов готорнцы убеждаются, что Вуди ничего таки не выиграл,  он просто старый идиот. Они начинают стебаться над ним: «Зачем тебе миллион, старина? Что ты сделаешь с ним, расскажи-ка нам!» Вуди молчит, но когда Дэвид задает ему тот же вопрос, отвечает, что хотел бы купить небольшой грузовик. «Но у тебя давно просрочены водительские права». «Получу опять». «А на остальные деньги?» «Должен же я вам что-то оставить». 

Дэвид и Росс, чтобы как-то утешить осмеянного Вуди, похищают воздушный компрессор из амбара  того самого партнера по бизнесу. Но когда они поставили агрегат перед Вуди, тот немедленно констатировал: «It’s not mine» («Не мой»), и честным ворам пришлось таранить тяжеленную штуковину обратно.              

Наконец Дэвид привозит Вуди в Линкольн, и они являются туда, где везучим людям отваливают по миллиону.  Могучий всеамериканский центр счастья оказывается крохотным офисом. Пожилая невзрачная женщина, скучающая в единственном числе среди конторского хлама, объясняет Вуди, что он, к сожалению, не прочитал текста мелким шрифтом. «Откуда вы приехали?» - сочувственно спрашивает она Дэвида. «Из Монтаны». «О, очень жаль». «Дело в том, что мой отец верит всему, что говорят или пишут». «О-о, очень жаль. Я могу дать вам подарок: валик для шеи, крепящийся на сиденье автомобиля, или шляпу». Вуди выбирает шляпу, на которой написано: «Я выиграл миллион долларов!» 

Кажется, он избавился от последней иллюзии своей жизни. Но вместе с ней из него начинает стремительно испаряться  и сама жизнь. Дэвид, видя это, совершает первый, может быть, решительный поступок в его собственной жизни. Он продает дилеру автомобиль и употребляет деньги как первый взнос за грузовичок. Начинается обратный путь. Выехав из Линкольна на хайвей, Дэвид тормозит и говорит отцу: «Теперь поведешь ты». Вуди удивлен и, кажется, впервые за весь фильм теряет свою склеротическую невозмутимость.* 

Но он справился с  чувствами и сел за баранку. На въезде в Готорн Вуди велит сыну: «Пригнись пониже!» Так удачно получилось, что все эти сонные мухи как раз вылетели подышать свежим воздухом.  Его брат, и его наглые лжекредиторы, и его бывшая возлюбленная – все, все они пораженно и завистливо глазеют на Вуди, гордо жгущего через их сраный город на новеньком, сверкающем грузовике.  Жизнь все-таки удалась!

Американский мужчина лучше останется без ..., чем без машины. Дэвид возвратил отцу ..., теперь старик умрет в целости и сохранности всех своих частей!   

Смешной, трогательный и жестокий фильм, который не совсем легко воспринимается, потому что на первых порах (которые длятся, впрочем, довольно долго) сбивает с толку черно-белый, почти документальный реализм его формы. Слишком поздно – до меня, во всяком случае, - начинает доходить, что эта документальность обманчива и под ней скрывается едва ли не комедия абсурда. Если в фильмах братьев Коэн, чем-то напоминающих «Небраску», абсурд откровенный, то здесь он тоньше, и в нем есть сильная нота печали. Это, может быть, ставит Пейна как режиссера выше Коэнов, но делает его стиль менее уловимым. Мне кажется, что Пейн следует традиции выдающегося американского режиссера Престона Стёрджеса, чьи фильмы: «Великий Макгинти» (1940), «Леди Ева» (1941), «Странствия Салливана» (1941) и др., - тоже отличались странным смешением резкого социального реализма с абсурдом.         

«Небраска» представлена на «Оскар» в шести номинациях, в том числе за лучший фильм, лучший сценарий, лучшее исполнение главной мужской роли (Брюс Дерн) и второстепенной женской (Джун Сквиб).       

in English, sorry

дублированный