Режиссер Александр Роу.  Сценарий Виталия Губарева и Льва Аркадьева по одноименной повести Виталия Губарева.  Киностудия им. Горького. 1963

Книга Виталия Губарева вышла в 1951 году. Я, конечно, читал ее, но раньше книги мне попалась пьеса по книге, написанная Губаревым и А. Успенским. Точнее, она не случайно мне попалась, а дело было так.  Мы жили в Черновцах на улице Котовского. Над нами, на третьем этаже, жили Блоштейны, бездетные муж и жена.  Блоштейн-муж ходил в серых плаще и шляпе, лицом он был похож на Юри Ярвета, артиста, сыгравшего короля Лира.  Блоштейн был еврейским писателем, писал на идиш.  Он казался мне тихим, как тень.  Наверное, это было точное впечатление. Гораздо позже я узнал, что Блоштейн вернулся в Советский Союз из Аргентины, куда переехал из Румынии или Бессарабии, спасаясь от Гитлера или по какой-то другой неизвестной мне причине.  Можно вообразить, как чувствовал себя возвращенец из капиталистической страны в годы, когда я был уже достаточно внимательным, чтобы замечать соседей, т.е. в начале 50-х, на пике антикосмополитической кампании.  В середине 1-го класса я заболел гриппом или тяжелой ангиной. Жене Блоштейна было жалко меня, и она, зная, что я люблю читать и обожаю театр, подарила мне чудесную книгу «Пьесы-сказки».  В день, когда это произошло, мне было 7 лет, 3 месяца и 2 дня. Я знаю это точно, потому что сейчас, когда я пишу, книга лежит передо мной, и на первой ее странице написано: «Славику – Расти на славу! Тетя Эмма. 2/ХII 53». В книге, издания того же 53 года, были, кроме «Королевства кривых зеркал»,  такие пьесы: «Терем-теремок» и «Кошкин дом» Маршака, «Зайка-Зазнайка» Михалкова, «Чудесный клад» и «Конек-Горбунок» П. Маляревского, «Семь волшебников» А.Симукова и «Авдотья Рязаночка» Т.Габбе.  Помню, у меня возник вопрос, и я даже задал его маме: «Почему действующие лица в начале каждой пьесы перечислены, а кто их играет, не указано?» Я привык, что в театральной программке всегда пишется: «Дiйовi особи та виконавцi», и почти не сомневался, что в «Королевстве кривых зеркал»  «виконавцем» роли Нушрока (т.е. Коршуна) был носатый демоничный Юрий Козаковский,  тетушку Аксал (Ласку) сыграла полная добродушная Раиса Раисова, а роли девочки Оли и ее зеркального отражения Яло исполнили Лесная и Милинчук:  эти артистки использовались в нашем театре на амплуа травести.  Насчет Абажа (Жабы) у меня были некоторые сомнения: его мог сыграть и колючий Виктор Жихарский, и маленький хитроватый Столяренко-Муратов. (Впоследствии в нашем театре появился идеальный артист на роль Абажа, кругленько-улыбчивый, ртутный и несколько кастратный Анатолий Ананьев. Но в 53-м году Ананьев еще не служил в нашем театре.  Появившись же, этот артист вскоре стал заслуженным, а потом и народным благодаря тому, что благодаря своей внешности стал играть в революционных постановках Ленина. Ему даже не нужен был лысый парик, он был по жизни лысый. Исполнители роли Ленина делали карьеру почти автоматически, потому что считалось неудобным, чтобы какого-нибудь кулака или меньшевика играл заслуженный или народный артист,  а Ленина – артист без звания). Но я несколько отвлекся.  Итак, читатель, надеюсь, понял, что  в свои 7 лет и 3 месяца я еще наивно полагал,  будто Театр – это наш Черновицкий музыкально-драматический театр им. О.Кобылянской,  других не существует, и все пьесы сочиняются для него. Точно так же, когда я был совсем маленьким, я думал, что все домашние предметы единственны в своем роде: Шкаф, Диван, Люстра, Тумбочка, ну а Стулья или Блюдца – это фамилии братьев-близнецов.

Из всех пьес сборника «Королевство», несомненно, произвело на меня самое сильное впечатление. Во-первых, это была волшебная сказка. Читатель может заметить: «Ну почему же, вот ты только что сказал, что в книге была еще, скажем, пьеса “Семь волшебников”».  Но вы не совсем понимаете. Сказки типа народных, где волшебство царит безраздельно по самим канонам жанра – такие я тоже любил, но подсознательно не считал их волшебными. Настоящее волшебство было для меня там, где существовала грань, т.е. имел место переход  из «предзеркалья» в «зазеркалье» и обратно -  туда-сюда из современности в сказку. Примеры: «Старик Хоттабыч», «Тони и волшебная дверь» (была такая радиопостановка), «Смех и слезы» Михалкова, по которой тот же Александр Роу поставил фильм «Новые похождения Кота в сапогах», или серия книг Клайва Льюиса о Нарнии (которых я в то время, конечно, еще не читал).  В «Королевстве» Предзеркалье и Зазеркалье даны прямо на уровне сюжета, и поэтому книга и пьеса Губарева могут служить моделью того вида сказки, который я больше всего любил. Но есть и другая причина, сделавшая для меня «Королевство» не только самой любимой пьесой в подаренной тетей Эммой книжке, но и неким важным жизненным событием. Об этом – немного позже.      

О чем же эта сказка? Сюжет такой… Ах, всего каких-нибудь лет тридцать назад его не надо было бы пересказывать –  не нашлось бы гражданина СССР, кто не читал бы «Королевства кривых зеркал» или кому бы его не прочли. Но теперь, теперь… я живу среди совершенно диких людей. Итак, сюжет «Королевства», в общем, такой: «Главная героиня фильма, третьеклассница-пионерка Оля, вечно не слушается свою бабушку, привирает, капризничает и ленится. Бабушка, сетуя на внучку, приговаривает: «Эх, внученька, внученька! Если б ты могла посмотреть на себя со стороны!» Погнавшись за убежавшим через волшебное зеркало котом Барсиком, Оля попала в сказочное Королевство кривых зеркал, где столкнулась со своим собственным отражением — девочкой по имени Яло. Разыскивая кота и его отражение, девочки становятся свидетелями ареста зеркальщика Гурда и решают вызволить мальчика из Башни Смерти. Для этого им надо завладеть Королевским Ключом — символом королевской власти. Ключ существует в двух экземплярах: один — у короля, другой — у Наиглавнейшего министра Абажа. В критической ситуации Оля становится более ответственной и требовательной к себе. Зато Яло воплощает все её недостатки: рассеянность, лень, чрезмерную любовь к сладкому, неаккуратность, боязливость. <…> Оля снова оказывается дома, перед зеркалом. «Посмотрев на себя со стороны» (то есть пообщавшись со своим отражением), она исправляется, чем бесконечно удивляет и радует свою бабушку». (Википедия).

Теперь поговорю о «Королевстве» как своем seminal life experience, повлиявшем на всю последующую жизнь переживании. Сказка сказкой, но взрослые черпают из Андерсена не меньше, чем дети. Льюис Кэрролл написал «просто сказку» для девочки Алисы Лидделл, и его книга дала повод для бесчисленных философских и научных интерпретаций. «"Винни-Пух"  Милна на протяжении ХХ века был предметом всевозможных философских, психоаналитических и сатирических вариаций». (Википедия). Писатель Сергей Иванов написал эссе «Апология Незнайки», в котором серьезнейшим образом анализирует сказку Носова в свете дзен-буддизма.

http://www.zhurnal.ru/slova/esse/nesna.htm

Все это не упражнения в герменевтике  (толковании текста) – тут нечто более серьезное. Сказки обязательно сюжетны, и случается, что сюжеты некоторых из них превращаются в формулы бытия. Точно так же математик выводит себе свои уравнения, а потом вдруг обнаруживается, что какое-то из них идеально описывает сложный физический процесс. При этом, чем «красивее» уравнение, тем более вероятно, что оно наложится на физическую реальность. Чем красивее сказка, тем скорее может она оказаться «конгруэнтной» некоему значимому срезу человеческой экзистенции. Это странно и не странно. Что ни говори, а красота есть идеальная правильность, правильность же скрыто тождественна для природы, логики и психологии.

Тут еще вот что можно добавить. Принято говорить, что дети понимают сказки на своем уровне, взрослые – на своем, более глубоком. На самом деле, те и другие понимают одно и то же, и если уж на то пошло, то глубже понимают дети, и как раз потому, что они, сосредоточенные на внешнем плане, воспринимают смысловой план неосознанно; неосознанное же восприятие глубже и прочнее сознательного. 

В сюжете «Королевства кривых зеркал» тоже отлита-запечатлена важная формула, существенная закономерность психологического мира человека.  Греческий мудрец сказал: «Гноти сэ аутон»  - «Познай себя». Как, однако, достичь этого знания? Путем неустанного самоанализа? Но вот другой, современный мудрец, Борис Пастернак, однажды бросил в бытовом разговоре: «Чтобы понимать человека, не следует его слишком хорошо знать». Звучит как парадокс: ладно бы Борис Леонидович сказал «чтобы любить» - так нет же, «чтобы понимать». Но задумаемся. Безусловно, всякое понимание есть приближение к истине. Но, с другой стороны, понимание есть модель. Слишком приблизившись к объекту, смоделировать его нельзя, ибо  целое дробится на детали. Доведя мысль Пастернака до предела, спрошу: кого человек видит наиболее близко? Себя. Значит, он и понимает себя хуже, чем понимает кого-либо другого и чем кто-то другой понимает его. Извне нетрудно бывает увидеть, что благие намерения N.N. ведут его в ад – он же сам изнутри видит лишь благие намерения. Сколько есть людей, которые на малейшую критику отвечают: «Я понимаю, о чем вы говорите, но, на самом деле, это совсем не так и совсем не потому, почему вы думаете». Слишком хорошо понимая собственные мотивировки, человек не способен мысленно прочертить неумолимый общий вектор своего пути - не способен осознать, что он, возможно, уже почти в аду (который, по Сартру, всегда другой, т.е. не-я). Разумеется, все то, что я сейчас говорю, относится и ко мне самому.           

Вот и выходит: чтобы понять себя, нужно научиться от себя отстраняться. А для этого надо стать строгим к себе, научиться меньше себя любить. Что очень трудно.

Сказка про девочку Олю, «посмотревшую на себя со стороны», стала первым толчком, побудившим меня к интроспекции – но не в фрейдистском смысле, не к центростремительной интроспекции погружения во все большие подробности Я, а к интроспекции центробежной, побуждающей из засасывающей сферы  Я вырваться. (Впрочем, возможно, что и фрейдизм, на самом-то деле, тоже стремится к отстранению от Я: ведь если психоанализ эффективен, то его конечным результатом не может не быть взгляд на себя «со стороны»).

Еще раз повторю: все сказанное выше может быть в полной мере приложено ко мне самому. Что вышло из моих благих намерений увидеть Славу как «Авалс»'а, судить не мне. Может быть, ровно ничего или противоположное желаемому. Но, во всяком случае, я хотел рассказать, как повлияла на меня сказка Виталия Губарева «Королевство кривых зеркал». 

Черновицкие еврейские писатели. Блоштейн - первый слева.

БЛОШТЕЙН Гирш Давидович (1895, Кейданы Ковенской губ. – 1979, Черновцы), поэт, прозаик, публицист. Р. в семье портного. В 1912 дебютировал стих. в одном из виленских евр. изд. Печатался в периодич. прессе. Во время 1-й мир. войны жил в Харькове, публиковал рассказы и стихи в харьковских и одесских евр. изд. Преподавал в евр. школе на Кубани. В 1925 эмигрировал в Аргентину, работал учителем. Печатался в периодич. изд. В 1931 за подпольную рев. деятельность был выслан в СССР, поселился в Харькове, где активно участвовал в лит. и обществ. жизни. Работал в дет. газ. «Зай грей» («Будь готов») и др. евр. изд. Во время войны 1941–45 был в эвакуации в Казахстане, затем вернулся на Украину, жил в Черновцах. Автор кн.: «Хуан Жорке редт» («Говорит Хуан Жорке»), 1932; «Барикадес унтер пальмес» («Баррикады под пальмами»), 1933; «Их бин юнг» («Я молод»), 1934; «Бам квал» («У источника»), 1979 и др. 

Виталий Георгиевич Губарев  
(1912-1981)

Александр Артурович Роу (1906-1973)

Смотреть фильм он-лайн:

Автор С. Бакис

Написать письмо автору

 

По вопросам приобретения книги С. Бакиса «Допотопное кино»
можно обратиться по тел.: +38(067) 266 0390

 (Леонид, Киев).
или написать по адресу: bakino.at.ua@gmail.com

 

Уважаемые посетители сайта!

Чтобы оставить комментарий (вместо того, чтобы тщетно пытаться это сделать немедленно по прочтении текста: тщетно, потому что, пока вы читаете, проклятый «антироботный» код успевает устареть), надо закрыть страницу с текстом, т.е. выйти на главную страницу, а затем опять вернуться на страницу с текстом (или нажать F5).

Тогда комментарий поставится! Надеюсь, что после этого разъяснения у меня, автора, наконец-то установится с вами, читателями, обратная связь – писать без нее мне тоскливо. 
С.Бакис