Новый фрагмент
Главная » Новые фрагменты » Григорий АЛЕКСАНДРОВ |
"Русский сувенир"
В одном рассказе Эдгара По человек вдруг увидел через окно ползущего вдалеке первобытного ящера. Но оказалось, это полз по стеклу окна муравей.
Мы проникаем в мир других людей через собственный опыт, аналогичный, хотя, бывает, иного масштаба.
Я могу представить, что чувствовали первые зрители «Волги-Волги», «Партийного билета» или «Великого гражданина», потому что сам чувствовал что-то подобное, когда смотрел эти фильмы в детстве. Очень рано мне захотелось не просто смотреть - понимать то, что я смотрю, но вокруг не было никого, кто научил бы меня понимать. Я религиозно читал «Советский экран», какие-то брошюрки о кино. Там писали, что «Волга-Волга» и «Партийный билет» - прекрасные фильмы, шедевры советского кино. И я внушал себе, что смотрю шедевры. Монстрообразный Бывалов в исполнении нечеловечески мастеровитого Ильинского не смешил, а пугал; Ада Войцик - комсомолка из пырьевского фильма - казалась некрасивой, скучной и депрессивной. От всего этого тянуло запахом могилы, - но я заставлял себя восхищаться. Таким образом я оказался в положении всего довоенного советского народа, принужденного реветь от восторга, жуя подслащенную песнями, плясками и сентиментальными сентенциями идеологическую жвачку. Душу воротило от всей этой мертвечины, но надо было думать, нет, чувствовать - как это прекрасно! И человек догадывался, что не прекрасно, а, наоборот, ужасно, только когда случайно натыкался на человеческое. Виктор Астафьев вспоминал: «В моей жизни фильм "Большой вальс" - особая статья. Когда меня спрашивают, был ли я когда-нибудь счастлив, твердо отвечаю: "Да! Был!" - и рассказываю про тот день, точнее, про зимнюю заполярную ночь, когда брел, гонимый пургой, и прибрел к кинотеатру, как увидел рекламу фильма, как дрогнуло во мне что-то, как я решил найти рубль и нашел его, как смотрел "Большой вальс" и почти весь фильм уливался слезами от умиления и еще от чего-то, мной тогда, да и по сию пору до конца не отгаданного».
Но все проходит, прошла и полярная ночь, казавшаяся вечной. Наступило утро, люди получили право – пусть неполное, с многочисленными оговорками и ограничениями, - доверяться и в жизни, и в искусстве собственным инстинктам. С советского человека была частично снята повинность ежедневного самогипноза. В кино появился фильм «Дом, в котором я живу»: людям, которые его смотрели, не надо было заставлять себя верить, что они могли бы жить в этом доме, что какие-то их соотечественники невесть где живут в таком: дом на экране был наконец похож на их дом.
Хорошее было время. И очень неприятное, тревожное, сквозняковое для закоренелых производителей художественных мнимостей. Ведь как легко и просто: сварил что-то по рецепту кремлевской «Книги о вкусном и здоровом искусстве» - и в дамках. Повару таких блюд даже не требовалось иметь вкусовых рецепторов на языке. Даже целесообразнее было их не иметь, если хотелось побыстрей стать заслуженным кулинаром республики. А что никто этого есть не будет... то есть как не будет? Съест за милую душу да еще тарелку вылижет! И так можно было прослужить на мосфильмовской или какой там еще кухне всю жизнь.
Теперь, когда подули свежие ветры, таким поварам было трудно поверить, что это всерьез и надолго. В 60-м году Александров снял «Русский сувенир». Комедию. Страшный фильм. Действие происходит в Сибири. Но никакая Сибирь не сравнится с этим фильмом по леденящему холоду. А если бы действие происходило в Сахаре – она не могла бы сравниться с ним по унылой, сосущей пустоте. Есть библейское выражение: мерзость запустения. По-английски, мне кажется, звучит красивее: abomination of desolation. Это как раз про «Русский сувенир».
Группа иностранцев в составе Андрея Попова с бабочкой и черными усиками, Кадочникова в рыжем парике, Гарина в шотландской юбке, Быстрицкой в часто меняющихся на роскошном теле шелковых платьях и демонически носатого артиста Барышного в результате самолетной аварии получает шанс взгляда на Сибирь врасплох. Но расплох расплохом, а в Сибири все готово для приема иностранных гостей. Да при чем тут гости? В Сибири все готово, потому что в ней, как и во всей нашей стране, окончательно построен социализм. Естественно, крайне предубежденные вначале буржуины к концу фильма становятся на грань вступления в Коммунистическую партию. По крайней мере те из них, которые не потеряли окончательно глаз, ушей и совести (один затесавшийся подонок не в счет). И не потеряли, кроме того, зубов и желудка: столы хлебосольных сибирских тружеников ломятся от омулей, хариусов, шанежек и «Столичной». Некоторые нюансы удивительной сибирской жизни до гостей все-таки не доходят (все же языковой барьер и т.д. Впрочем, все они каким-то чудесным образом свободно общаются с сибиряками по-русски без нужды в переводчике). И тут приходится как нельзя кстати чудесная русская женщина Варвара (Любовь Орлова), которая в тактичной форме помогает им понять, что русские денег за помощь не берут, КГБ не боятся, за лечение не платят и войны не хотят. Загадочная Варвара своей профессии не открывает, только намекает, что зажигает звезды. Надо ли говорить, что весь мужской состав иностранной делегации по уши влюбляется в нее. Вернемся, однако, к нашим баранам. Баранов в фильме, правда, не показывают, но запечатлено необъятное стадо рогатых оленей, пасущихся в непосредственной близости от Байкала. Помимо стада, гостей глубоко впечатлили: девочка-пионерка по имени Диамарэ (диалектический материализм); портрет Мичурина в красном углу избы таежного деда; алмаз величиной с кулак, небрежно извлеченный девушкой-туристкой из рюкзака (они встречают ее в гигантском централе, ввиду исчезновения в Сибири преступников переоборудованном в туристическую станцию); сибирские цыгане; сибирская баня; девушка-монтажница, звонящая среди собственного новоселья по уже установленному в квартире телефону товарищу Полю Робсону в США, чтобы попросить разрешения у великого певца назвать его именем новый проспект в их молодом городе. И конечно, поражает чужеземцев сам этот небывалый во всех смыслах город.
Он, признаться, поразил и меня. Прежде всего, грандиозной операторской работой Григория Айзенберга. Ни единого человека на бесконечных прямых проспектах с абсолютно одинаковыми многоэтажками справа и слева. Сплошные улицы Росси в "зеленом мoре тайги". (Так, наверное, столярам было сподручней сколотить макет). Вообще-то Айзенберг был на «Мосфильме» специалистом по комбинированным съемкам, но, учитывая специфику «Русского сувенира», Александров привлек его в качестве главного оператора. Дело в том, что весь фильм снимался методом «блуждающей маски». Артисты играли в мосфильмовском павильоне, а потом приклеивались Айзенбергом к снятому отдельно, а скорее всего одолженному на студии документальных фильмов фону, как-то: шлюзы Братской ГЭС, Байкал, централ, стройки, коровы во время дойки, тайга, пурга и прочая нудьга. В результате такого метода лица артистов постоянно окаймлены противным ореолом. Ореол вокруг оштукатуренного в три слоя, улыбающегося приветливой гальванической улыбкой лица Орловой особенно невыносим.
Нельзя было бы нарочно придумать лучшей метафоры отъединенности Александрова от окружающей действительности, чем «блуждающая маска». Чтобы снять всю эту лабуду про Сибирь, ему даже не пришлось покидать столицу!
С другой стороны: ну что, в общем-то, особенного? Типичная александровская комедия, рука мастера тверда, а сердце привержено стилю гиперболических преувеличений не меньше и не больше, чем прежде. Есть лишь один нюанс: фильм снят в 1960-м году. Кое-что произошло после "Цирка" и "Волги-Волги". Например, война. Например, послевоенная разруха. Например, глухо-удушливые, как маньяк с капроновой леской, поздние 40-е-ранние 50-е. Народ, может, и не поумнел, но... подугас маненько, подустал (а усталость - не сестра ли она троюродная ума?) Мэтр не верил, что все это затянется. Как-нибудь перезимуем (или перевеснуем, раз все эти глупости называются оттепелью). Коттедж крепкий, построен по американскому проекту, авось перестоит дурака Никиту. Поменьше высовываться. "Когда бы жизнь домашним кругом я ограничить захотел..." Да, хочу. Любовь Петровна-Чарли, сын Дуглас, сеттер Фредди - и с ними я, Спенсер. Чарли будет тренироваться в домашнем спортзале, держать форму. Иногда, раз лет в семь, надо все же бросать им, чтоб никакая там собака не гавкала, комедию в народном стиле. Чарли сыграет певучую доярку... плясучую инженершу (тут понадобится строгий советский костюм. Сшить у Кардена). Кинут с барского плеча Госпремию, бывшую Сталинку... да какая Сталинка – та обеспечивала всё, а это так, ничего не значит, кроме стольких-то тысяч деревянных.
Вы помните былые дни, Когда вся жизнь была иною?! Как были праздничны они Под строгой сталинской пятою! Н.Агнивцев, немного перефразированный В результате возник этот уникальный по выморочности фильм. Просто удивительно: что ни попадет в кадр: человек ли, зверь, птица, дерево, трава, Москва, - все под прикосновением омертвляющей руки Александрова превращается в муляж. «Люди, львы, орлы и куропатки, рогатые олени... – словом, все жизни, все жизни, все жизни, совершив печальный круг, угасли. Холодно, холодно, холодно. Пусто, пусто, пусто. Страшно, страшно, страшно»: не рецензию ли на «Русский сувенир» декламировала Нина Заречная в «Чайке»?
Всему приходит конец, и "Русскому сувениру" тоже. Из морозной, но теплой Сибири гостям пора возвращаться в жаркую, но морозную Америку: вот где разжигателям холодной войны приволье! (Туристы! Как разжечь холод, не подскажете?) На прощанье Барбар'а по блату проводит их в святая святых, в самое закоморье Кремля – туда, где крутятся шестеренки курантов и ползут ввысь змеи сложных проводов; Барбар'а таки зажигает звезды – она, оказывается, инженер по электроснабжению кремлевских рубинов! На прощанье один бедолага за другим в последний раз предлагает ей руку и сердце, на что она уклончиво каждому отвечает: «Главное, чтобы на земле был мир!».
В ночь накануне возвращения в Америку м-ру Эдлаю Хантер-Скотту (Попов) приснился кошмар. Он сжался на одной оконечности крошечного островка посреди океана, а другую оконечность уже пожирает атомный огонь, а между огнем и Хантер-Скоттом дьявол танцует рок-н-ролл. Дьявол с голыми ногами, точнее, не с голыми, а в прозрачных черных чулках. В роли дьявола – почему-то опять Любовь Орлова. Страшно. Страшнее атомной войны.
Наконец, Попов и компания улетают на самолете, чтобы передать всем честным людям Запада мудрый дьявольский завет беречь мир. То есть, тьфу, завет Барбар'ы разжигать войну. Что-то я начинаю путаться, пора кончать.
Конспективно. Премии за свой фильм Александров впервые не получил. Наоборот, фильм с треском провалился. Александров замолчал. Молчал дважды семь лет. Наконец сделал фильм «Скворец и Лира». Молодую разведчицу Лиру сыграла Орлова (г.р. 1902); то ли в глазах Спенсера Чарли была наделена вечной молодостью, то ли он продолжал считать: народ околпачить – пара пустяков.
Орлова умерла в 1975-м, через год после невыпуска «Скворца и Лиры». Александров дожил до 1983-го. Фильмов больше не снимал.
Любовь Орлова, Григорий Александров и Элина Быстрицкая
на съемках фильма «Русский сувенир».
«Русский сувенир».
Любовь Петровна Орлова в роли Черта
Уважаемые посетители сайта!
Чтобы оставить комментарий (вместо того, чтобы тщетно пытаться это сделать немедленно по прочтении текста: тщетно, потому что, пока вы читаете, проклятый "антироботный" код успевает устареть), надо закрыть страницу с текстом, т.е. выйти на главную страницу, а затем опять вернуться на страницу с текстом.Тогда комментарий поставится! Надеюсь, что после этого разъяснения у меня, автора, наконец-то установится с вами, читателями, обратная связь - писать без нее мне тоскливо. С.Бакис Автор С. Бакис
| |
Просмотров: 4825 | Комментарии: 6
| Теги: |
Всего комментариев: 0 | |