«El Colonel no tiene quien le escriba». Режиссер Артуро Рипштейн. Сценаристы Пас Алисия Гарсиадиего и Габриэль Гарсиа Маркес по одноименной повести Маркеса. Мексика, Франция, Испания. 1999
Умер Габриэль Гарсиа Маркес, великий писатель. Многие его произведения были экранизированы, хотя Маркесу эти экранизации не очень нравились, и он их не поощрял. Различные киностудии много раз просили у него разрешения на постановку «Ста лет одиночества», но он не давал его, понимая, что из этого ничего не получится. Читатели книги, сказал он однажды, могут «представлять персонажа, как им хочется, например, похожим на их тетю или дедушку, но экран, как нож, обрезает пространство воображения зрителей». Маркес написал несколько оригинальных сценариев, но это другое дело. В титрах фильма «Полковнику никто не пишет» он значится соавтором сценария, что не обязательно соответствует действительности. Бывает, что знаменитого автора зачисляют в сценаристы, чтобы придать экранизации вес, сам же он получает гонорар ни за что. Почему мне не верится, что Маркес приложил руку к фильму Рипштейна, - это я постараюсь далее объяснить.
Вот сюжет повести, изданной в 1957 году. Полковник и его жена, имена которых ни разу не называются, живут в глухом провинциальном городе неназванной страны. Много-много лет назад, тридцать или сорок, полковник участвовал в революции, происходившей в этой стране (он стал полковником, когда ему было 25 лет: карьеры во времена революций делаются быстро). Маркес ничего подробно не объясняет, но из намеков, разбросанных тут и там, мы можем заключить, что революция была подавлена, в стране давно установлен репрессивный режим, хотя в разных районах на периферии страны и поныне вспыхивают вялые мятежи, которые вяло подавляются властями. (Тлеющая гражданская война на окраинах диктаторского государства - это чем-то напоминает «Обитаемый остров» и другие произведения бр. Стругацких, на которых Маркес вообще оказал влияние). Официальная пресса об этих мятежах, конечно, умалчивает, но по стране ходят листовки, некое подобие «Хроники текущих событий» в советские времена, из которых народ узнает, что «еще Польска не сгинела». Все боевые товарищи полковника погибли или умерли от старости, ему «никто не пишет», он совершенно одинок, единственный близкий ему человек – жена. Супруги живут только прошлым, и они живут в полной нищете, им в буквальном смысле нечего есть, они давно продали все свое сколько-нибудь ценное имущество. За окном их разваливающегося дома идут нескончаемые дожди, а в перерывах палит беспощадное солнце – жена задыхается то ли от астмы, то ли в удушливой атмосфере безвременья. Их сын был портным, за месяц до начала повести его застрелили во время профсоюзной забастовки.
За подавлением революции последовало формальное замирение, всех бывших революционеров амнистировали, полковнику давно – уже то ли двадцать, то ли пятнадцать, то ли десять лет (это не вполне ясно, писатель по небрежности или намеренно указывает на разных страницах другой срок) положена ветеранская пенсия. Каждую пятницу он ходит на почту, но пенсия до сих пор ни разу не пришла.
Я пока что не назвал еще одно важное «действующее лицо» повести. Сын полковника, кроме того что он был вялым революционером-подпольщиком, был жарким фанатом петушиных боев. У него был свой петух, который еще ни разу не участвовал в боях, однако в городке распространено убеждение, что это необычайно мощный боец. После гибели сына петух перешел к полковнику. Петух котируется в этом одержимом петушиными боями городе настолько высоко, что, если бы полковник продал его, материальные проблемы семьи были бы решены. Взаимоотношения полковника с женой сводятся, собственно говоря, к тому, что она денно и нощно убеждает его петуха продать, а он отказывается. Его главный аргумент: через несколько месяцев состоится чемпионат города по петушиным боям, их молодец, конечно, победит, и тогда они получат уйму денег. Жена в общем-то не сомневается, что молодец победит, да только они оба раньше протянут ноги. Так что надо продавать. (В глубине души она убеждает мужа это сделать только потому, что уверена: он откажется. У полковника верная жена!)
«А что мы будем есть все это время? – Она схватила полковника за ворот рубашки и с силой тряхнула его. - Скажи, что мы будем есть?» Полковнику понадобилось прожить шестьдесят пять лет - ровно шестьдесят пять лет, минута в минуту, - чтобы дожить до этого мгновения. Он чувствовал себя непобедимым, когда четко и ясно ответил: - Дерьмо». Это последнее слово повести.
Бывший боевой соратник полковника, ренегат, предавший идеалы революции и ставший богачом, сейчас являет собою жирную развалину, снедаемую диабетом и прочими хворями. А наш полковник удивительно хорошо сохранился для своего возраста: где здоровый дух - здоровое тело. Пока у полковника есть боевой петух на привязи и боевой петух в штанах, все еще впереди!
Надеюсь, я пересказал повесть достаточно внятно, но остается одна проблема. Неужели дело действительно обстоит так, что нищета полковника и, соответственно, острота вопроса продажи петуха дошли до крайности именно к моменту начала повести? Ведь полковник не получает пенсии уже 20 (??) лет. Все ценные пожитки проданы - давным-давно. Жена задыхается от астмы и нуждается в лекарствах – тоже много лет. Даже на протяжении повести полковник носил петуха на продажу и в последний момент передумывал, кажется, трижды; сколько раз он делал это «по левую сторону» первой страницы повести?
Что я хочу сказать? Повесть написана в 57-м году, когда Маркес еще не пришел к «магическому реализму», однако перед нами отнюдь не бытово реалистическое произведение. В «Полковнике» мы наблюдаем те же игры со временем, которые составляют суть «Ста лет одиночества». Полковник ходит на почту – бесконечное число раз. Грызется с женой – без конца. Жена все умирает, умирает и никак не умрет. Петухa перманентно готовят к великой схватке.
Эта повесть – произведение в высшей степени «стилистическое», причем задача автора здесь такова: протянуть пятьдесят страниц на полном однообразии; не должно случаться ничего нового - на разные лады должно длиться одно и то же: образ оцепеневшего, спящего времени. Читателю должно быть скучно… еще скучнее… совсем скучно… и вдруг должно стать интересно: скука перешла в новое, противоположное качество!* Нас озарило: мы читаем не про то, что тягомотно тянулось с октября по декабрь такого-то года (есть основания думать, что это был год 1956), а про то, как сон жизни наползает, наползает, - но некий человек упрямо сопротивляется ему, не продает своего боевого петуха. Гвардия умирает, но не сдается. (Героическая ирония повести заключается в том, что описания петуха Маркес не дает, но это, похоже, довольно маленькая, несмелая птица. Однажды друзья покойного сына без ведома полковника утащили этого героя на предварительный бой, и там его чуть было не заклевали: хорошо, полковник вовремя подоспел и утащил беднягу с арены. До позора не дошло. Город смог сохранить миф о непобедимости полковничьего петуха. Да здравствует революция! Да здравствуют высокие мифы!)
Теперь о фильме.
Но сначала следующая история:
Шел человек, держал в руке букет. На него наехал каток. Человек превратился в цветастый коврик. Одна женщина подобрала коврик, принесла домой, постелила в передней. Через некоторое время коврик замарался. Женщина выстирала его и повесила на балконе сушиться. Коврик простудился и умер.
Теперь так:
Иван Петрович Гуськов, такелажник цементного завода из города Нарофоминска, купил 8-го марта букет роз за 2 рубля 50 коп. для своей жены, Надежды Федотовны, в девичестве Каланчовой. Он возвращался по проспекту им. 26 бакинских комиссаров домой, идя в северном направлении. В это же время из городского дорожно-эксплуатационного управления N3 выехал на асфальтном катке Сергей Омельченко. Он направился по тому же проспекту в южном направлении. Ну и т.д.
Артуро Рипштейн сделал с метафорической, стилистически изощренной повестью Маркеса то же самое, что я с «абстрактным» анекдотом. Для придания происходящему в фильме пущего реализма нам сообщено, что полковник с женой родились в Испании, затем переехали в Южную Америку. Добавлена целая сюжетная манса о том, как молодая женщина, любовница убитого сына, из жалости к его голодающим родителям пытается втиснуть им пакет с едой. Жена полковника находит развлечение в том, что постоянно бегает вечерами в кино, которое показывают в церкви (у нее нет денег на билет, и ее, случается, выгоняют). Видимо, Рипштейну нужны эти церковные киносеансы, чтобы мы, пока бедную женщину не выгнали, видели кусочки мексиканских фильмов с песнями и плясками и вконец не заскучали от однообразной маркесовской «стилистики». Но эта уловка не помогла: нам очень быстро становится скучно… еще скучней… невыносимо скучно… но и только. (В некотором смысле, Рипштейн совершает не менее ловкие фокусы со временем, чем Маркес: он превращает экранную минуту в пять, десять минут, в целую вечность… Три раза засыпал, пока досмотрел). Дождь хлюпает и хлюпает за окном, полковник грызется и грызется с женой, уносит домашнюю птицу на продажу и приносит обратно. Мы видим все это, но не видим за этим Мифа – экран обрезает пространство нашего воображения. Да, Маркеса трудно экранизировать – но зачем режиссер брался, если он сомневался, что Маркес как Маркес, без всяких примесей банальности, может быть интересен?
Я не верю, что эти банальности: кино в церкви, добрая девушка покойного сына и проч. – вставлены самим Маркесом. Ну разве что он был финансово на такой же мели, как его герой-полковник. Но в 1999 году Маркес был в шоколаде.
Хотелось бы помянуть великого писателя текстом о какой-нибудь замечательной экранизации его произведения. Но экранизация прозы гиганта «магического реализма» - дело трудное, почти неподъёмное… см. параграф 1-й рецензии и далее по тексту. • В литературе ХХ века есть еще одно произведение, и притом огромное, двухтомное, построенное на эффекте доходящей до гипнотического транса скуки: это «Волшебная гора» Томаса Манна.
Габриэль Гарсиа Маркес (1928 - 17 апреля 2014)
Артуро Рипштейн (1943)
Би-2 – Песня "Полковнику никто не пишет" (из к/ф "Брат 2")
Чтобы оставить комментарий (вместо того, чтобы тщетно пытаться это сделать немедленно по прочтении текста: тщетно, потому что, пока вы читаете, проклятый «антироботный» код успевает устареть), надо закрыть страницу с текстом, т.е. выйти на главную страницу, а затем опять вернуться на страницу с текстом (или нажать F5).
Тогда комментарий поставится! Надеюсь, что после этого разъяснения у меня, автора, наконец-то установится с вами, читателями, обратная связь – писать без нее мне тоскливо.
С.Бакис
