В фильме Карена Шахназарова «Зимний вечер в Гаграх» есть смешное место: руководитель довольно, по-видимому, занюханного эстрадного оркестра торжественно объявляет: «Мы летим в Ру-мы-нию!!!» Восторгам коллектива нет конца.

Когда я смотрел этот фильм, меня сильно удивило: как цензура пропустила столь явную иронию в отношении одной из стран славного соцлагеря? Я не учел, а вернее, не знал следующего: в марте 1985 года – того самого, когда вышел «Зимний вечер» - Николае Чаушеску, президент Румынии и глава румынской компартии, решительно выступил на крупном партийном форуме против Перестройки. Я этого не знал, но Карен Шахназаров, папа которого был одним из ближайших сподвижников Горбачева, знал и мог позволить себе съехидничать. 

Если же без ехидства, то музыканты из «Зимнего вечера» вряд ли были такие дураки, чтобы в воздух чепчики и саксофоны бросать ввиду перспективы гастролей в СРР (Социалистической Республике Румынии): ну чем особо отоваришься в этой маленькой полуаграрной стране? Моя жена примерно в то же время (пожалуй, года на 2-3 позднее) тоже ездила в Румынию, чтобы прибарахлиться. Думаете, она везла в кошельке рубли для обмена на леи? Ничего подобного. Автобус, выехавший из Черновиц, часа через полтора остановился в ближайшем от границы городке Сучава, советские «туристы» выбежали и разложили на дружественной румынской земле электроутюги, электродрели, электромоторчики. Румынское население подбежало с кофточками, платьицами, джинсами и прочим текстилем. Начался оживленный бартер. Даже не оживленный, а лихорадочный: надо было успеть обменяться, пока не нагрянула полиция, чтоб разогнать этот базар. А почему разогнать? Вы думаете, ввиду несанкционированного характера? Не угадали. Причина коренилась в общем корне всех слов, обозначавших ассортимент советской стороны: «электро». В те годы в Румынии царил жесточайший режим экономии электроэнергии: те, кто смотрел «4 месяца, 3 недели и 2 дня», знаменитый фильм Кристиана Мунджиу о времени заката "Epoca de auri Cieauşeskiana" («золотой Чаушескианской эпохи»), помнят эпизод в хичкоковском духе, когда героиня бежит зимним вечером по совершенно темным городским улицам. Таким образом, сокращение продажи электроприборов являлось не проявлением хронически дефицитного характера социалистической экономики, а стратегическим решением румынской Partiduluj Communist. Зачем стране, где число электростанций на несчастную голову населения было, кажется, самым высоким в Европе, понадобилось накладывать жесткий лимит на лампочки и утюги – об этом позже.  

Итак, жена возвратилась из Социалистической Республики Румынии с несколькими маленькими платьицами для дочки и большим разочарованием. С тех пор она, примкнув в этом отношении к большинству советских людей, стала рассматривать СРР как бы через удаляющую сторону бинокля, видя в ней нечто маленькое и ничтожное.    

Фильм «Автобиография Николае Чаушеску» предлагает нам взгляд изнутри - перспективу не то что через приближающую сторону бинокля, а через некий могучий супермикроскоп. Микробный, похожий на Луи де Фюнеса Чаушеску предстает гигантом. Румыния предстает страной циклопических сооружений и нескончаемых широких автострад. Автострады окаймляются могучими, вечно шумящими дубами и буками. Они, кроме того, окаймляются красивыми девушками в национальных костюмах, а также представителями рабочего класса и трудовой интеллигенции. Все они отличаются от дубов тем, что шумят организованно: девушки поют народные песни, остальные в лад выкрикивают: «Сэ трайеск ын этэрнитатэ товарышул Николае Чаушеску ши товарышул Елена Чаушеску!» Это означает «Пусть вечно живут…», и кричат трудящиеся не в чистое небо как в копеечку, а навстречу и вослед пролетающим в автомобиле названным товарищам, которые неусыпно колесят по стране, окидывая мудрыми взорами жизнь народа и последние достижения народного хозяйства. И колесят товарищи не на каком-нибудь «мерседесе», а на машине румынского производства марки «дачия» - еще одно достижение народного хозяйства.

По пути им часто встречаются, совершенно, конечно, неожиданно, всякие интересные представления. Вот стоят на холмах мужественные даки. Они в случае необходимости, - например, подъезда тов. Чаушеску, - дают отпор туркам, римлянам и всяким другим пришельцам. Вот скачет на белом коне король Мирча. «Ру-у-мыны, вперед!» - яростно щерит он рот, и румыны могучей лавой движутся за ним, кто на конях, а кто на своих двоих. Вот у одного из пеших ратников спали белые штаны-кальсоны и обнажились кальсоны голубые. Ну это так, халатность постановщика. Больше ничего ставить не будет, покатится его голова. Между тем король Мирча, разгромив наголову римлян, предлагает им мир и сотрудничество: все же у римской цивилизации много чего можно перенять: водопровод, рациональное использование рабочей силы. Мирча и римский полководец заходят в палатку. Туда же приглашают товарищей Николае и Елену Чаушеску. Товарищ Николае, после того как Мирча и римлянин подписали символический свиток, становится между ними, и всех троих снимают для кинохроники.

Товарищ Чаушеску вечно ездит по стране, но это не мешает ему одновременно выезжать в другие страны на всякие международные форумы, чтобы сказать там свое веское решающее слово, вразумить всяких недоумков, которые не могут без него и самого простого решения принять. Вот он уладил конфликт между Египтом и Израилем, вот помирил США с Китаем. Такой человек.

Смешно это все, конечно. Чем меньше физические параметры вождя, тем охотнее он поощряет собственный культ и тем больше склонен к гигантомании. Не были бы территориальные аппетиты Наполеона и  Гитлера несколько умереннее, вымахай они в детстве на несколько сантиметров выше? Посмотрев этот фильм, невольно скажешь про себя: «sic transit Gloria mundi» - «так проходит слава мира». Тем более что картина начинается и завершается кадрами допроса супругов Чаушеску 25 декабря 1989 года в Тырговиште, - допроса, после которого их расстреляют под стеной общественного туалета.  

Хорош был Чаушеску или плох, хорош или плох был Николай II, но странам, отметившим начало своей свободы такими скорыми и подлыми расправами, век счастья не видать. (Прокурор Джику Попа, огласивший смертельный приговор обоим Чаушеску, через три месяца был найден в своей квартире мертвым: то ли самоубийство, то ли инсценированное самоубийство). Беспредел, учиненный над румынскими властителями, особенно поражает в контексте данного фильма, который недаром называется «Автобиография». Чаушеску, в сущности, не совершает в нем ничего плохого. Картина, полностью построенная на материалах официальной румынской кинохроники времен социализма, не является даже иронической; т.е. зритель, наблюдая за этим трехчасовым зрелищем изображающей из себя слона мухи, волен в меру своей испорченности насмешливо улыбаться, но зритель, либерализмом и антитоталитаризмом не зараженный, в особенности если он румын, может смотреть на то же самое пожалуй что и с трепетом душевным: фильм Андрея Ужики этому не препятствует. Румынский диктатор показан в «Автобиографии» не иронически-отстраненно, как Ромм показывал Гитлера в "Обыкновенном фашизме", а скорее в соответствии с представлением Чаушеску о самом себе. К 2010 году, когда картина вышла, страсти вокруг этой спорной фигуры то ли улеглись, то ли, наоборот, разгорелись с новой силой, как в путинской России они разгорелись вокруг Сталина, но так или иначе Чаушеску представлен авторами фильма довольно объективно.   

Да, пусть культ, пусть действа в духе Нерона и фюрера, но факт остается фактом: в 68-м году Чаушеску открыто и решительно выступил против вторжения СССР в Чехословакию. Он не раз, и очень резко, реагировал на попытки Кремля диктовать ему, как он должен руководить своей страной. (Выступления Чаушеску соответствующего содержания в фильм включены). Когда Чаушеску начал прорисовываться в глазах Брежнева и компании как новый Тито, они пригрозили ему, что посадят... нет, не его, а Румынию на голодный паек. Чаушеску не испугался, и Кремль доказал, что слов на ветер не бросает. Тогда Запад, возликовав, что обрел в лице Румынии пятую колону внутри лагеря противника, пообещал румынскому лидеру, что простит его стране все долги, если он пойдет на дальнейшее обострение отношений с СССР. Но гордый Чаушеску быть марионеткой Запада тоже не захотел. Он принял волевое решение, надолго лишив свой народ предметов первой необходимости (вот откуда лимит на электроутюги!), подчистую расплатиться с долгами и стать свободным от щупалец не только псевдокоммунистического (пораженного язвами ревизионизма), но и империалистического спрута! А дружить он отныне решил только с подлинно коммунистическими странами - КККА: Куба, Китай, Корея, Албания.

Среди этих четырех держав была, конечно, одна могучая, дружба с которой обещала экономические выгоды. Но похоже на то, что Чаушеску не искал в любви и дружбе корысти. Он был человеком принципиальным, более того, он был фанатиком. Уже после его гибели некий генерал-оппозиционер, сидевший с ним до войны в одной тюрьме, вспоминал: «Чаушеску был ограниченным коммунистом-энтузиастом, который сам верил в проповедуемые им глупости. Это выглядело достаточно странно, и поэтому большинство заключенных избегали его». Интересно, да? Даже раньше, чем Румыния стала коммунистической, те, кто за это боролся, в «глупости» уже не верили! Это называется цинизм. А Чаушеску был кем угодно, но не циником. Тиран и палач (на заре румынского социализма, руководя госбезопасностью, собственноручно расстреливал взбунтовавшихся против коллективизации крестьян), он, в отличие от Сталина, был убежден, что коммунизм реален, а социализм может быть экономически состоятелен. И "расстреливать несчастных по темницам" (или, во всяком случае, пытать их и отправлять на каторгу: в маленькой живописной Румынии хватало мест для каторжных работ) он начал не сразу. На заре своего правления он вовсе не был кровожаден, вполне искренне стремился, подобно пушкинскому Борису Годунову, «свой народ в довольствии, во славе успокоить, щедротами любовь его снискать». И только через десять лет он «отложил пустое попеченье: живая власть для черни ненавистна, они любить умеют только мертвых». Далее Годунов говорит: «Безумны мы, когда народный плеск иль ярый вопль тревожит наше сердце». Вот тут между Годуновым и Чаушеску расхождение. «Ярый вопль», возможно, его тоже не тревожил, он лишь бдительно следил за тем, чтобы таковой вовремя и жестко подавлялся. Но что касается «народного плеска», он подсел на него, как на иглу, и до последнего дня сохранял иллюзию, что народ боготворит его. Не будь оно так, он успел бы вовремя спохватиться и упорхнул на своем вертолете куда-нибудь в Албанию прежде, чем бегство стало практически невозможным.  

Парадокс ментальности почти любого диктатора: не веря никому и подозревая всех в измене, в то же время пребывать в убеждении, что большинство подданных поддерживают тебя и горячо разделяют твою веру. Кто же это мистическое большинство, где оно обитает? Отец квантовой физики Нильс Бор выдвинул т.н. принцип дополнительности: фотон является одновременно частицей и волной. Не мыслят ли диктаторы, как Бор, видя в своем народе одновременно заклятого врага и верную опору? Если заменить шуточную аналогию с Бором концептом Оруэлла о присущем всем членам тоталитарного общества снизу доверху двоемыслии, то "парадокс диктатора" получает нормальное социо-психологическое обоснование.          

Но вернемся к нашему конкретному диктатору. Еще одна причина его гибели коренилась в его фанатизме. Уделяя внимание народному хозяйству, и в первую очередь, конечно, тяжелой промышленности (число металлургических заводов возросло в период Чаушеску по сравнению с периодом Георгиу-Дежа в 10 раз; число шахт в столько же; об электростанциях я уже говорил), он тем не менее полагал, что народ должен любить социализм, как он сам его любил: не за реальные блага, которые этот строй сулит, а за красоту самой идеи. (Вспомнив Бора, не обойду вниманием и Эйнштейна, однажды сказавшего: "Если моя теория неверна, что ж, мне жаль Господа Бога"). В результате Чаушеску роковым образом злоупотребил народным терпением: истомившиеся по утюгам, лампочкам и колбасе шахтеры, которых он столько на свою голову наплодил, двинулись из своих нор на Бухарест. (Впрочем, существует весьма правдоподобная теория, что шахтеры и прочие могли бы еще неопределенное время терпеть, если бы Горбачев при молчаливом согласии Рейгана - Румыния как уродливая бородавка тоталитаризма на красивом лице обновляющейся Восточной Европы раздражала обоих - не "организовал вставание", т.е. восстание).      

А как же его знаменитый непотизм (множество его родственников занимали в стране ключевые посты)? Тут не стремление приставить родную кровь к «крестишку иль к местечку» - хорошо это или плохо, родственные чувства были у Чаушеску развиты слабо, - а неминуемая в пору «осени патриарха» паранойя: ему казалось, что свои предадут не так легко, как чужие. 

А как же его знаменитая страсть к роскоши? И тут нужны психологические уточнения. Как и Гитлер, Чаушеску был, в сущности, аскетом, кроме «свежевымытой сорочки» (а также свежепромытых спиртом овощей и фруктов: на старости у него развилась мания отравления), ему ничего не было надо. Но… гигантомания, мегаломания! Он считал, что вождь должен быть со всех сторон обставлен чем-то монументальным, грандиозным, колоссальным. К тому же – он был коротышкой, бедненький… ну да я об этом уже говорил. (Примечание: Елена, супруга, аскетом не была, а оставалась в душе жадной крестьянкой и никогда не преодолела сорочьего влечения ко всему, что блестит; и она, бесспорно, подталкивала мужа в соответствующем направлении. Эх, бабы, бабы…)

В завершение еще одно, все-таки очень важное. Импровизированный трибунал, приговоривший Чаушеску к казни, обещал им помилование, если они согласятся пройти психиатрическую экспертизу, которая, разумеется, признала бы их помешанными (такое решение проблемы Чаушеску новую власть тоже устраивало). Пойдя навстречу такому предложению, августейшие пленники выиграли бы время, а там, глядишь... Но они предпочли пойти к стенке. Горбачев в Форосе вел себя по-другому.

И уж точно последнее. Эпилог. «По данным социологического опроса Румынского института по оценке и стратегии (IRES), обнародованного в июле 2010 года, если бы Николае Чаушеску участвовал сегодня в президентских выборах, за него были бы готовы проголосовать 41 % граждан Румынии». (Википедия). Да что же это такое, о господи? Как объяснить? Неужели и правда не может народ без твердой… да что там твердой – без окровавленной руки?

Я так скажу. Дело не в кровавости. Дело в том, что Сталин, Чаушеску, Мао – они за коммунизм боролись (пусть с разной мерой искренности; пусть под этим коммунизмом на три четверти скрывалась жажда власти и страх перед толпой, не позволявший остановиться и уйти). Но все-таки – за коммунизм. Это очень красивый, высокий строй. Капитализм скучен, прагматичен, он зиждется на мышиной рыночной грызне, на вероятностях, на флуктуациях цифр, которые так хорошо умеют подсчитывать еврейские головы. У Виктора Пелевина есть такой замечательный образ: луч света преодолел всю бездну космоса и, достигнув земли, воткнулся в кучу говна. Неужели для этого он летел миллионы световых лет? Неужели все дерзания, все жертвы, все высокие помыслы человечества завершились унылой сентенцией Черчилля: «Капитализм отвратителен, но, к сожалению, человечество не придумало ничего лучшего». Но люди не хотят в такое верить: может, все-таки есть нечто лучшее, нечто абсолютно, а не сравнительно хорошее? И поэтому упрямо боготворят чаушеску и сталиных. Которые совершенно ужасны, кто же спорит. 

P.S. Фильма с русским переводом, к сожалению, не существует. Прилагается вариант с английскими субтитрами: кто хоть немного по-английски кумекает, надеюсь, разберет. Кроме того, каждый из пользователей нашего высокоинтеллектуального сайта, несомненно, владеет румынским достаточно, чтобы понять, что значат слова, которые в основном звучат в этой картине: сочиализмул, коммунизмул, марксизмул-ленинизмул, империализмул, кризисул неминут, апофеозул руманэск феноменал, грандиоз, офичиоз, мистериоз. Еще, часто встречается слово «стралучит» - это значит «лучистый, лучезарный», например, «образул луй гениулуй хуманулуй, товарыш Николае Чаушеску стралучит» - «лучезарный образ гения человечества товарища Николае Чаушеску». В песнях румынских девушек часто звучат слова «амор», «фэричире», "спэранца", "крэдынца", "виитор": любовь, счастье, надежда, вера, будущее...  в общем, все то, что хотел дать своему народу диктатор Чаушеску.

Приятного и понятного просмотра!