Режиссер и сценарист Арсений Гончуков. Россия. 2014

Это не статья, а заметка. Просто хочется обратить внимание уважаемой публики на эту картину и сказать, что она замечательная. А писать о ней не хочется. Трудно. Не потому что это нечто уж такое небывалое, что словами не передать. Есть много замечательных фильмов, которые, однако же, описанию пером поддаются. Но если подробно написать о «Сыне» с целью выявления его достоинств, то можно добиться обратного эффекта. Это все равно что помогать милиции сделать фоторобот крайне обаятельной, но, с точки зрения жюри «Мисс Вселенная», совсем не красивой женщины: милиция получит портрет какой-то дурнушки. Так же, если я стану пересказывать фильм «Сын», в голове читателей может сложиться образ плохой или, во всяком случае, ничем особо не примечательной картины. Скажем, герой занимается сбытом наркотиков, потому что у него больная мать и он хочет отправить ее на лечение в Германию. Сколько уж раз бывал в фильмах о современной России такой герой. (Чтоб не ходить далеко, вспомню фильм Андрея Стемпковского «Разносчик», о котором недавно писал).  И если я стану дальше раскладывать  картину Гончукова на составляющие, то буду невольно отдаляться, а не приближаться к своей цели объяснить ее необычность и потрясающий эффект, который она на меня произвела.

Я сказал пока что мало, но уже сказал неправильно. Сравнение с обаятельной женщиной могло создать у читателя представление, что секрет «Сына», как этой женщины, в некоем неуловимом, летуче-воздушном очаровании. Ничего подобного! «Очаровательный, летучий, воздушный» - последние эпитеты, годящиеся для текста об этой картине. Она тяжелая, тягучая, мрачная, ужасная. И она не вскружит вам голову, как сексапильная женщина или вино, а ударит по голове обухом!

Но опять неточность. «Сын» - не чернуха, пусть мощная, типа «Левиафана». И ударяет он не по голове, а в сердце. Да, фильм как будто беспросветен, но мрак – всего лишь краска, которой пользуется автор, а не суммарный эффект, который он стремится создать. Это мрак трагедии, которая, как известно,  без катарсиса неполноценна.

Опять не то. В «Сыне» как будто нет катарсиса… Или все-таки есть - только не в форме некоего просветляющего, облегчающего мрак луча. Никто, собственно, не говорил, что в финале трагедии непременно должно быть облегчение. По Аристотелю, «катарсис – это очищение путем страдания и страха». Помывшийся, очистившийся человек, конечно, становится несколько легче, и тем не менее трагедия – не баня. Катарсис может иметь своим результатом и противоположный парилке эффект: человек, избавившись от «невыносимой легкости бытия», обретает наконец спасительное чувство тяжести, горечи и серьезности жизни.

В общем, можно было бы сказать, что воздействие «Сына» - это воздействие средствами поэзии. Но как-то не поворачивается язык назвать этот душераздирающий фильм поэтичным. Это все равно, что фотограф назвал бы таким зрелище штыковой атаки…

Нет, решительно не получается у меня сказать об этом фильме что-то определенное.

Впрочем, надеюсь, что я, в некотором роде, все-таки дал о «Сыне» представление: я описал его апофатически.  «АПОФАТИ/ЧЕСКИЙ ая, ое. [греч. apophaticos отрицающий]. Религ. Филос. Метод объяснения какого-л. явления путём использования таких словесных значений, которые противоположны требуемым по смыслу». (Википедия).

Понимаю, что апофатическими приемами описания не следует злоупотреблять, и обещаю в дальнейшем придерживаться катафатики. «Катафатическое богословие (от греч. καταφατικός, «утверждающий») - совокупность теологических принципов, постулирующая познание Бога через понимание того, чем, или вернее, кем Он является». (Ibid).

Фильм прилагается, и он объяснит все сам за себя. 

Арсений Гончуков

Смотреть фильм он-лайн: