Гадкий утёнок (нарицательное употребление): метафора, описывающая неказистую девочку-подростка, а  порой молодое некрасивое существо любого вида и пола. (Википедия).

К толкованию, выбранному мною в качестве эпиграфа, следует добавить, что эта неказистая девочка или «существо любого вида и пола» должны в конце концов превратиться в существа безусловно красивые.

Теперь продолжу: я с этим толкованием не согласен. То есть я не согласен не с толкованием выражения «гадкий утенок», которое, конечно, правильно, а с людьми, которые давным-давно истолковали название и содержание сказки Андерсена именно так и увековечили свое понимание в этой метафоре.

Соответственно, я не согласен с фильмами Дегтярева и Бардина, придерживающихся традиционной интерпретации этой сказки. Далее, я утверждаю, что «Гадкий утенок» в принципе неэкранизуем.

Есть детективы, т.е. книги-детективы, повествование в которых ведется с  двух точек зрения. Первая – от 3-го лица, вторая – от 1-го, причем это 1-е лицо – сам преступник. Читатель не догадывается, что «я» - одно из лиц, описываемых автором от 3-го лица; или он это понимает, но не может вычислить, кто именно из них является этим «я». Такой прием возможен только потому, что читателю лиц не видно. Перенести его на экран нельзя – разве что не показывать лица преступника (но эта уловка, во первых, архаична и примитивна, а во-вторых – незаконна: если оператор фильма видит убийцу, то и зритель должен его видеть. В «правильном» детективе читатель/зритель  располагает всей информацией, которой владеет автор, будучи таким образом в состоянии сам участвовать в расследовании и даже, если он умнее Пуаро или Мегрэ, прийти к разгадке раньше их). 

Точно так же и «Гадкий утенок», с моей точки зрения, построен на эффекте визуально невоспроизводимом. Мы читаем, что один утенок уродлив. А что, если он таков лишь по утиным канонам красоты, по лебединым же изначально красив? И если так - как это сделать в кино? Ведь мы сразу увидим, что перед нами не нестандартный утенок, а нормальный чудный лебеденок! 

Если трактовать эту сказку Андерсена в том смысле, что нестандартный птенец был вначале действительно уродлив, во всяком случае, некрасивее утят - какой  тогда в этой сказке смысл? Психологические переживания некрасивого существа?  Или, может быть, нечто на ту же тему, что известное стихотворение Заболоцкого?

Среди других играющих детей

Она напоминает лягушонка.

Заправлена в трусы худая рубашонка,

Колечки рыжеватые кудрей

Рассыпаны, рот длинен, зубки кривы,

Черты лица остры и некрасивы.

Двум мальчуганам, сверстникам её,

Отцы купили по велосипеду.

Сегодня мальчики, не торопясь к обеду,

Гоняют по двору, забывши про неё,

Она ж за ними бегает по следу.

Чужая радость так же, как своя,

Томит её и вон из сердца рвётся,

И девочка ликует и смеётся,

Охваченная счастьем бытия.

Ни тени зависти, ни умысла худого

Ещё не знает это существо.

Ей всё на свете так безмерно ново,

Так живо всё, что для иных мертво!

И не хочу я думать, наблюдая,

Что будет день, когда она, рыдая,

Увидит с ужасом, что посреди подруг

Она всего лишь бедная дурнушка!

Мне верить хочется, что сердце не игрушка,

Сломать его едва ли можно вдруг!

Мне верить хочется, что чистый этот пламень,

Который в глубине её горит,

Всю боль свою один переболит

И перетопит самый тяжкий камень!

И пусть черты её нехороши

И нечем ей прельстить воображенье, -

Младенческая грация души

Уже сквозит в любом её движенье.

А если это так, то что есть красота

И почему её обожествляют люди? 

Сосуд она, в котором пустота,

Или огонь, мерцающий в сосуде?

Но у Заболоцкого смысл - в торжестве духа над материей: некрасивая девочка, - увы, некрасивая, скорее всего, навсегда,  - навсегда внутренне красива «грацией души». В сказке же Андерсена речь идет о физической красоте, которая то ли внезапно проявляется, то ли в конце концов объективно оценивается.

Повторю: если первое, т.е. если красота внезапно «проклевывается» (многие красавицы были в детстве некрасивы), – то я не могу найти в этой сказке глубокого смысла.

Если второе – то глубокий есть. Представим зрячего в стране слепцов: то, что он им рассказывает, кажется им бредом сумасшедшего. Или, допустим, Мерилин Монро живет в стране пигмеев: конечно, они будут считать ее уродиной. 

Сказка «Гадкий утенок» - притча о человеке с душой поэта, волей судьбы рожденном среди обывателей. Он представляется им нелепым и нескладным, его поведение нарушает приличия, взгляды его странны, а иногда опасны. Все смеются над ним, он сам страдает. Мы ведь говорим о поре, когда, по Пастернаку, «начало... так далеко, так робок первый интерес»; человек еще не понимает природы того в собственной душе, что, единственное, волнует ее, при том что не имеет никакого отношения к окружающей грубой эмпирике. Он еще не знает, что это называется «Прекрасное», «Поэзия», «Совершенство». Он считает себя не приспособленным к жизни неудачником – и останется навек таковым, если не попадет в круг конгениальных личностей - таких же, как он, «жрецов, служителей муз'ыки» (Пушкин).

Нашему «гадкому утенку» повезло: над птичьим двором пролетала стая лебедей. На самом-то деле, ему вдвойне повезло: он смог подняться в небо и присоединиться к стае. А ведь бывают существа с душой лебедя, но крыльями утки –  тогда-то как жить? 

(Мысль, не содержащаяся в этой сказке Андерсена, но вызванная ею: Попав в лебеди, не стоит радикально менять ментальность и начинать думать, что мир уток был совсем неправ, а прав лишь твой, лебединый. Это романтическая идеология, принесшая человечеству куда больше бед, чем филистерское кряканье (подумаем о Ницше). А кряканье - что в нем, в сущности, плохого? Это голос здравого смысла, которого еще никто не отменял. Да и то сказать: "Il n'a du bonheur que dans les vois communes" - "Счастье можно найти лишь на проторенных путях" (Шатобриан). Если взять того же Пастернака, то с возрастом он все больше стеснялся своего лебединого статуса, все чаще виновато поглядывал вниз на уток в колхозных ставках: стыд за свою невольную художническую элитарность – одна из отчетливых нот его поздней поэзии).

«Гадкий утенок», фильм 1956-го года - милый восемнадцатиминутный фильм, ни в чем не отступающий от  Андерсена... кроме того, что «утенок» в нем некрасив; если стоять на моей точке зрения, с этим никак нельзя согласиться. Но и красивым его показывать нельзя: тогда выйдет не детская сказка, а  какой-то мультфильм ужасов о заурядных птицах, заклевывающих птицу редкую. Да и неправильно так показывать: ведь утки имеют право на свой вкус (см. предыдущий параграф). Тупик. Неэкранизуемо.

«Гадкий утенок» 2010-года – восьмидесятиминутный фильм со всяческими гэгами, иногда довольно грубыми, хоровым пением уток, гусей и кур под музыку Чайковского и прочими наворотами. Непонятно, для чего все это нужно, кроме того, что Гарри Бардин захотел развернуться и впервые сделать полнометражный фильм. Очень хорошо, но зачем было для этой цели брать короткую нежную сказку, и к тому же ставить ее так, чтобы все в ней было на утиный, а не лебединый вкус? 

                            

 

   

                                                        

"С.С. Прокофьев – Гадкий утенок. Н.Л. Дорлиак, С.Т. Рихтер"