Два физика выходят из синхрофазотрона. Настроение у них отличное, эксперимент удался. А эксперимент какой? Один из экспериментов на пути к «термояду» - контролируемой реакции термоядерного синтеза. Еще несколько шажков, и – энергия подвластна нам! Проблема энергетического голода человечества решена раз и навсегда! И настанет тогда жизнь совсем хорошая. Ничто не будет мешать человеческому счастью. Точнее, останется всего один фактор, который будет мешать: дураки.

 

И тут один из физиков, блестящий интеллектуал Куликов (Смоктуновский) произносит монолог о дураках. Об их природе, породах и повадках. Куликов слишком умен и ироничен, чтобы дураков ругать – он их хвалит, восхищается ими: это ж уметь надо – видеть мир не таким, каким он так явно и естественно (для умных) есть, а черт знает как, вверх ногами и шиворот-навыворот! Под дураками Куликов недвусмысленно имел в виду бюрократов. Поэтому кинокритики хором называли это «Похвальное слово глупости»-1962 не только самым лучшим, но и самым смелым эпизодом роммовского фильма.

 

Смешное было время. Советские люди, даже такие слабо советские, как физик-теоретик с зашкаливающим IQ, искренне полагали, что СССР можно легко починить – надо лишь сделать так, чтобы на ключевые позиции во всех областях вместо дураков-бюрократов попадали эти... ну, в общем, умные, творческие люди. Ведь как просто!

 

Не получилось. Контролируемый термоядерный синтез не получился и контролируемое вытеснение дурака тоже.

 

На «термояд» все еще надеются, хотя сейчас, пятьдесят лет спустя, энтузиазма поубавилось. А дураки... Ошибался Куликов. То ли такова уж была эта советская власть, что не могла обойтись без дураков на ключевых позициях. То ли – и это, пожалуй, ближе к истине – не дураками вовсе были те, кого Куликов считал таковыми. Они управляли страной так, как ею нужно было управлять. Считая, что они управляют глупо, Куликов сам был глуп: на всякого, как говорится, мудреца... То есть, если предполагать, что целью правления советских вождей и вождиков было народное благо, то правили они, действительно, очень глупо. Но если их целью было их собственное благо, то они правили очень даже умно. Пришли новые времена – вожди и вождики переместились из властных структур в бизнес, и подтвердилось, что никакие они не дураки, а вполне даже умные.

 

Да, смешное было время. Куликов в своем монологе, который, по выражению одного из тогдашних критиков, «сверкает протуберанцами парадоксов», говорит о дураках. Но он мог бы говорить и кое о чем другом. Эй, старики моего поколения, догадываетесь, о чем? Правильно, о ней, о пошлости. Эта пошлость шестидесятникам просто спать не давала, они выискивали ее во всем усердней, чем солдат вшей в кальсонах. Слоники на буфете? Пошлость! Мебель красного дерева? Пошлость! Песня «Ландыши»? Пошлость! Кинокомедия с Раневской «Осторожно, бабушка!»? Пошлость! Втемяшилось же почему-то шестидесятникам, что проклятая пошлость не просто отрицательно влияет на вкус, но что она, наравне с дураками, стоит заслоном на пути человечества к светлому будущему. Помню, Григорий Чухрай в беседе с прогрессивным кинорежиссером Запада Лукино Висконти так и сказал: «Главными угрозами для человечества мне видятся расизм, атомная бомба и пошлость». Это для человечества. А поскольку в нашей стране проблемы расизма не стояло, бомба же была в добрых руках, то нам грозила только пошлость. (Заметили, Чухрай дураков в первую тройку угроз не включил, считая слоников и «Ландыши» опаснее?).

 

Смешное было время, теперь даже не верится, так всё изменилось. Слово пошлость сегодня употребляют разве что только кокетливые девушки в разговорах с ухажерами: «Ах, перестань говорить пошлости! Хи-хи». Применительно к искусству оно употребляться перестало: не потому, что сама пошлость в кино или на эстраде исчезла – наоборот, она стала нормой, а то, что нормально, плохим словом не называют. Мебель красного дерева на вес золота. Слонов на буфеты, кажется, не ставят, но вот объявление (нашел его, минуты три порывшись в сети): «Организация корпоративных вечеринок. Программа: 1. Приезд дрессировщика со слоном по указанному вами адресу». А русский народ за минувшие пол столетия прошел несколько этапов в постижении истины. Сначала понял он, что советская власть, с дураками или без них, ни к черту не годится. Потом понял, что демократия ни к черту не годится. И наконец, в самое последнее время, четко понял, что он сам, русский народ, ни к черту не годится, да, что собака зарыта в нем, в его природной лени, неуважении к закону и склонности к алкоголизму. Кроме него самого в тройку преград на пути к коммунизму, то есть, извините, капитализму входят сегодня такие. Вторая – русские климат/почва. Что с такими климатом и почвой посеешь и что пожнешь? Зима, сплошная зима... а где не зима – солончаки, засушливые солончаки. Тут не то что посеять негде – негде и мяча ребятам попинать, откуда наши неудачи в области футбола.

 

А третья преграда, интересным образом, какая была пятьдесят лет назад, такая и осталась. Бюрократы. Только теперь никто их дураками не считает. И этот изменившийся, более точный и пессимистичный взгляд на бюрократов можно считать едва ли не единственным моментом сегодняшнего российского бытия, внушающим оптимизм: поумнел все же народ!

Михаил Ильич Ромм

 

 

 

 

 

Автор С. Бакис