Умер в возрасте 47 лет Филип Сеймур Хоффман, выдающийся американский актер. Автор большой поминальной статьи в «Нью-Йорк Таймс» описывает его внешность так: «Плотный, часто выглядевший сонным человек со светлыми непричесанными волосами, носивший помятую одежду, которой мог бы отличаться скорее актер безработный, чем звезда». Кроме того, Хоффман лечился от алкоголизма, а потом от наркомании. То и другое, конечно, болезни, но такие, которые человек выбирает сам.  Есть нечто общее между Хоффманом и нашим Высоцким.  Это были художники-антеи, черпавшие творческую силу от реальности,  связи с жизнью-как-она-есть. Волна славы властно вздымала их вверх, а они судорожно и импульсивно цеплялись пальцами за почву, даже если это была грязь, то, что называется «дном жизни». Высоцкий, кирявший на каком-нибудь чердаке с алкашами, и Хоффман, на углу Гринвич Виллидж хватавший за полдесятка баксов  пачку неочищенного героина, от передозировки которого он погиб 2 февраля, - за самоистребительной жизненной повадкой обоих стояли, может быть, сходные глубинные нужды. К тому же по стилю игры Хоффман был актером психологического перевоплощения, исповедовавшим ту жизненную правду, которая связывается с именем Станиславского; играть так в сегодняшнем американском кино значило идти против течения – и чтобы так играть,  ему требовались энергия и напряжение, которые он получал и от которых потом освобождался посредством фляги и шприца.    

В фильме Пола Томаса Андерсона «Мастер» Хоффман сыграл одну из самых сильных своих ролей.

                                                       ***

У Фредди Куэлла (Хоакин Феникс) худое жилистое тело и дерганное, асимметричное лицо парня, с которым лучше не связываться. Возможно, асимметрия – результат контузии, которую Фредди получил в морском сражении против  Японии, но вряд ли он и до войны отличался уравновешенным нравом. Теперь, когда война позади, он нуждается в психиатрическом лечении. Врач подвергает его тесту Роршаха, и Фредди  в каждом пятне видит гениталии, преимущественно женские. Еще до госпитализации, праздно томясь в ожидании дембеля, он вылепил на берегу океана голую бабу и под хохот матросни оттрахал ее, а потом зашел в океан и кончил в воду.  Чувак, читавший в госпитале лекцию, напоследок сказал: «Теперь, ребята, перед вами все дороги открыты: можете завести бизнес, можете учиться, можете жениться – все зависит только от вас». Фредди поехал к девушке Дорис, которая писала ему во время войны, как многие девушки писали солдатам на фронт. Она писала, только он не отвечал. Но все-таки он поехал к ней, и оказалось, что эта замечательная девушка его не забыла и готова его полюбить. Но Фредди есть Фредди: то ли он испугался этой любви, то ли решил, что такой придурок и психопат, как он, ее не заслуживает, в общем, сказав Дорис однажды вечером: «До завтра, до утра!», он почесал из этого чудного городка, так что только его казенные штиблеты сверкали. 

Убежав куда-то достаточно далеко, Фредди устроился фотографом в большом одежном магазине, и все было хорошо, он увлеченно трахал там одну модельершу, пока не разозлился на толстого мистера, который никак не хотел усесться так, как Фредди считал наиболее композиционно   целесообразным. Ну он и врезал ему хорошенько. А за что, спрашивается? Толстяк сказал: «Мне нужна фотография для семейного альбома»  - может, Фредди позавидовал человеку, что у него есть такой альбом и вообще есть семья?  Но не надо понимать этот инцидент так, будто Фредди распирает злоба к миру, нет, люди ему вообще-то по барабану. Просто он раздражительный очень, горячий парень и не любит, чтобы ему перечили. Так или иначе, пришлось завязать с искусством художественной фотографии, и он стал сборщиком капусты в полях под городом Салинас, штат  Калифорния. Но и тут ему не повезло: из-за него погиб человек. Был ли он в этом виноват? Как сказать… Фредди мастерски делал коктейль из следующих ингредиентов: растворитель для красок, щепотка фотозакрепителя, еще кое-какие химикаты, ну и немножко виски. Ему самому нравилось, он тянулся от этой адской смеси только так, а старик этот, ну, не пошло у него. В общем, пришлось Фредди опять бежать.   

И он очутился наконец на паруснике «Алетейя» - просто заныкался в трюме пришвартованного к набережной судна, заворожённый его празднично, гостеприимно  сверкающими огнями. Тут-то и возникает на экране Мастер, загадочный человек по имени Ланкастер Додд (Филип Сеймур Хоффман).  Не подумайте, однако, что это некий двойник капитана Гёза из гриновского романа  «Бегущая по волнам». Вообще я опасаюсь, как бы интонация моего нарратива не заставила читателя вообразить, будто перед нами бытовой, смешной или романтический фильм. Нет, это картина негладкая, нервная, с рваным ритмом, с недосказанностями и странностями сюжета.  С выходом на передний план Мастера все это становится особенно ощутимым. (Но ведь раньше Мастера не было ни на каком плане? И да и нет. Об этом, впрочем, позже).  

Итак, Мастер не капитан судна, но судно им зафрахтовано, он здесь всем заправляет. «А ты кто?» - нахально спрашивает «заяц» Фредди, увидев Додда. «У меня очень много дел: я писатель, я целитель, я ядерный физик, я теоретик-философ. Но прежде всего, я человек, такой же ищущий человек, как и ты». Фредди удивлен, что его сочли ищущим человеком: он вроде никогда ничего не искал, просто существовал, как трава, - однако и возражать он не захотел. Мастер смотрит на Фредди внимательно, лукаво и доброжелательно. «Хочешь пройти неформальную проработку?» (Потом мы узнаем, что ее прошли все члены «Миссии», мистико-медицинской секты Додда; часть из этих людей сейчас находится на борту «Алетейи»). Фредди не задумываясь соглашается.   Мастер велит отвечать на вопросы не моргая, иначе придется все начать сначала.

- Часто ли ты говоришь не подумав?

- Да я обычно стараюсь думать.

- Тебя беспокоят прошлые неудачи?

- Нет.

(Этот вопрос мастер повторяет шесть раз, и всегда получает одинаковый ответ).

- У тебя трудная жизнь?

- Нет.

- Тебе трудно владеть собой?

- Нет.

- Легко ли тебе быть справедливым?

- Да.

- Ты мыслишь научно?

- Да.

- Ты обычно правдив?

- Нет. Не знаю. Иногда.

- Ты непредсказуем?

(Тут Фредди от напряжения пукнул).

- Глупый. Глупый зверь. Грязный зверь.

(Фредди не обиделся, потому что Мастер сказал это ласково)

- Ха-ха-ха. Извини.

- Во время проработки смеяться хорошо. Даже над животными звуками. Что ж, пока это всё.

- Не-не-не. Давай еще. Это прикольно. Давай, спроси, еще что-нибудь.

- Ты думаешь о своей ничтожности?

- Нет.

- Веришь, что Бог спасет тебя от собственной ничтожности?

- Нет.

- Ты занимался сексом с кем-нибудь из своей семьи?

- Да.

- С кем?

- С теткой.

- Сколько раз?

- Три.

- Ты убил кого-нибудь?

- Нет.

-  Где твоя мать?

- Не знаю.

- Где твой отец?

- Сдох. 

Этот эпизод длится 17 минут. Я записал только первую половину «проработки», к тому же многие вопросы пропустил. Фредди иногда врал, иногда отвечал так, как, по его мнению, «правильно». (По своему опыту психотерапевта знаю, что пациенты часто отвечают вторым способом).  Но чаще всего Фредди говорил «нет», ибо искренне считал, что у него нет проблем.  Любой психотерапевт, взглянув на Фредди, сказал бы, что проблем у него вагон и маленькая тележка. Но Фредди так не думает. Вопрос: есть ли у человека проблемы, если он считает, что их нет?

Что думает Мастер, неизвестно. Фредди иногда моргает, вопросы повторяются. Постепенно  ответы Фредди меняются. Оказывается, мать в дурдоме. И о своей ничтожности он думает. И человека он убил…  скорее всего, убил.  Мастер, кажется, доволен: он достал Фредди, теперь тот не проговаривает, а выкрикивает, выплевывает ответы, смотрит на интервьюера почти с ненавистью.

- Кого бы ты взял с собой на необитаемый остров?

- Дорис. Она лучшая девушка, однажды мы с ней поженимся.

- Почему ты не рядом с этой девушкой?

- Потому что я кретин.

- Почему ты не с ней, если ее любишь?

- Я ей сказал, что вернусь и не вернулся, а теперь я должен… я просто обязан вернуться к ней.

- Почему ты до сих пор… ?

- Я не знаю! Я не знаю! 

Ладно, достаточно. Интервью закончено. Мастер протоколировал все ответы, теперь он поставил внизу протокола дату: «5 марта 1950г., 18:00». Напоследок Мастер задумчиво сказал: «Где-то я встречался с тобой, только не припомню, где».

Мастер принимает Фредди в свою команду. Во-первых, ему по душе и по желудку коктейль, которым Фредди его угостил. Во-вторых… Мастер сложный человек. Он не вполне типичный лидер тоталитарной секты. Видя, что паства заскучала, он может и шуточку пошлую отпустить, и песенку спеть, и пуститься в пляс. Мистика мистикой, но про шоу тоже не надо забывать, отчего бы людям не повеселиться? Вот кого он не выносит, так это ничтожеств и завистников со стороны, всяких журналюг и медиков, задающих ему каверзные вопросы: «Где доказательства, что ваши мантры лечат или по крайней мере облегчают лейкемию? Как вы можете брать на себя ответственность?» Он пытается отвечать спокойно и добродушно,  ведь беспокойство и озлобленность – именно то, от чего он хочет избавить людей своими мантрами. Но в конце концов он все равно начинает злиться и орать, как Мессинг или Кашпировский. «Если ты знаешь ответы на все вопросы, сука, на хрена раззевать хлебало?» Искренность, любовь к людям и даже жертвенность сочетаются в нем с демагогией и хитростью, как у Пугачева, Стеньки Разина и других лже-дмитриев. В стычках с критиками он старается «взять горлом» не потому, что боится опростоволоситься на глазах у своих адептов. Поэтому тоже, но не только. Он просто не знает, как убедительно ответить скептикам, т.к. сам не понимает природы своего мистического дара. Он не считает себя просто сильным гипнотизером, искренне верит, что, проведя свою паству по «коридору времени» и проч., он сделает обыкновенных людей такими же могучими, как сам. Он был бы этому только искренне рад и не прячет своих know-how. Поэтому он светлый и позитивный человек. Но он и не вполне верит, что то, к чему он зовет, возможно, и поэтому  он темный и негативный человек. Постоянное колебание между искренностью и мошенничеством  –  в этом суть Мастера. «Наши духи живут в едином времени, воплощаясь во множестве различных оболочек. Как вы все помните, во время проработки ты возвращаешься к моменту значительной травмы. Необыкновенно важно каждую деталь пережить вновь…». Собственно говоря, это Фрейд. Которого Мастер наверняка не читал. Но у него интуиция, он чувствует, он почти убежден, что прав. Или так: он убежден, что в этом что-то есть. Он старается толком изложить свои интуиции в статьях, книгах, проповедях: «Моя новая книга – о человеке. Она называется «Расколотая сабля». В ней содержатся ответы. Конец всем секретам. Источник всего сущего, добра и зла, исток всего… самое странное, что  источник всего сущего – это вы. Я обнаружил и раскрыл тайну, тайну жизни в этих бренных силах. О да, это весьма, весьма, весьма серьезно. И тайна эта – смех! А теперь поговорим о проработке, об искусстве слушать». (Искусство слушать – это вообще идефикс всех больших и маленьких американских промывателей мозгов. Поговорите с любым негром – через минуту вы услышите: «But you’re not listening!» - «Но ты не слушаешь!»). У кого есть уши, тот услышит. Впрочем, кто не хочет слышать, такому уши не помогут. Кроме ехидных вопросов,  от такого нечего ждать. «Сегодня твоя тайна тайн – смех. А вчера что было? Плач?»  Но есть немало зануд и среди тех, кто, казалось бы, на его стороне. Вот к нему подходит красивая интеллигентная дама. «Читаю вашу новую книгу, это прекрасно! Но я заметила на 13-й странице одну странность. Вы изменили базовый посыл для проработки. Там написано «вообрази». Если раньше мы возвращались в прошлое при помощи «вспомни», то разве слово «вообрази» не ставит все с ног на голову?» О господи, чего ты пристала, ну забыл я, какое там раньше было слово… «Видите ли, мадам, таким образом мы расширяем наши горизонты, чтобы получить новые данные, бла-бла-бла». Довольна, зануда?

Мастер не любит ни зануд-врагов, ни зануд-друзей. Ему нужно, чтобы ему верили  - но нужно, чтоб и не верили, сопротивлялись, потому что, хоть он и манипулятор (таким его заставляет быть его странное ремесло; и на нем семья; и богатая прозелитка, которая оплатила его катанье на «Алетейе», теперь разочаровалась в нем  и через суд вытребовала возвращения всех денег), - да, он мошенник, но честный человек, и ему нужны оппоненты. Но чтоб это были не яйцеголовые, а люди с душой, со своим миром. Он видит, что Фредди человек дикий, почти животное,  - но душа у него есть, очень сильная, неукротимая душа. Скорее всего, Фредди ему никогда не поверит. Но вот если бы поверил!

А Фредди становится верным псом Мастера. Чересчур верным. Пару раз он отколотил тех, кто затевал с Ним эти тягомотные дискуссии, смел Ему перечить. Фредди хитрый, он сделал это не на публике, а узнал домашние адреса умников, пришел к ним и хорошенько отметелил. Но Мастеру это не нужно. Это не доказывает, что Фредди ему поверил. Фредди, действительно, не верит, хотел бы, да не может. И уж он давно не трахается, перестал курить, старается заучивать мантры. «Человек – не животное. Мы – не часть животного мира. Мы гораздо выше этих тварей. Мы не звери, но духи. Я не подвластен своим эмоциям. Не только возможно, но и легко достижимо покончить со всеми негативными порывами и вернуть человека к его исходному совершенству». Но - не идет. В нем все равно ворочается животное. Он не властен над распирающей его яростью.

Жена Мастера, женщина несравненно более узкая, чем сам Мастер, жестокая и все понимающая догматически буквально, ревнует мужа к Фредди, ей не нравится, что они вместе пьют этот ужасный коктейль. Она чувствует, что Фредди чужой, что его не переделать. Она накручивает Мастера против Фредди, Мастер вздыхает, он отчасти согласен. Он подвергает Фредди ужасному Прикладному упражнению N5, версия 1: надо ходить от стенки к окну, пока не почувствуешь, что их нет, нет никакой преграды духу! (Или что-то вроде этого: Фредди не очень-то понимает, чего от него добиваются,  стенка остается стенкой, окно окном).

Но вот Мастер придумал новое упражнение, ничуть не мучительное,  ему даже самому хочется попробовать.  Это просто веселая игра, называется «Выбери точку». Они выезжают на мотоцикле в прерию, на необъятную плоскую равнину.   «Вон, видишь вдалеке гору? Сейчас я домчусь до нее на предельной скорости и на такой же вернусь назад!» Домчался и вернулся. «А теперь ты выбери себе точку и сделай то же самое». Фредди сел в мотоцикл и помчался. «Молодец! Молодец! Какой же ты смелый!» - кричит вдогонку Мастер. Фредди уменьшается, уменьшается…  он уже миновал свою Точку и растворился в степи.

Он ушел от Мастера. Вот городок, в котором мы однажды были вместе с ним. Он поднимается по высоким ступенькам к двери Дорис. Стучит. Мать Дорис открывает дверь. Дорис нет, она уж три года замужем, живет в Алабаме, у нее две девочки. «Она долго ждала тебя, но ты не возвращался».  Раньше Фредди разломал бы от злости дверь, но теперь он этого не делает, ему даже не хочется, мантры Мастера все-таки пошли на пользу. 

Проходит еще какое-то время, Фредди как-то живет себе. Однажды раздается телефонный звонок. «Мы в Лондоне. Я выступаю с лекциями, все хорошо. У меня грандиозная идея, кажется, я понял, как лечить от рака. Но мне нужен ты. Приезжай побыстрей!» «Как ты нашел меня?» «Ну, все-таки я Мастер. И между нами незримая связь. И я наконец вспомнил, где раньше видел тебя!» 

Фредди приезжает в Лондон, является к Мастеру. Тот сидит в огромном кабинете – видно, дела шарашкиной конторы идут как никогда хорошо. Мастер обнимает Фредди. Но поодаль от Мастера, в темном углу зала-кабинета сидит жена. Она выжидательно смотрит на мужа: ну, мол, говори! Ушла, оставила их в последний раз вдвоем. 

Мастер             Хе-хе, тебе все свобода, долой тиранию. Фредди, наш морской волк, вечный бродяга, готовый идти куда угодно. Так иди, удачи тебе. Рощи, бескрайние просторы.  Но если ты найдешь способ жить без учителя, без любого учителя, ты уж и нас, пожалуйста, научи, хорошо? Ведь ты будешь первый такой человек во всем мире.

Фредди            Ты говорил, что вспомнил, где видел меня…

Мастер             Да, я вернулся в прошлое и вспомнил. Мы с тобой работали вместе в Париже, содержали голубиную почту. Во время осады города прусскими войсками мы запускали воздушные шары, передавали почтой важные сведения. Была худшая зима в истории… Слушай, если ты сейчас уйдешь, Фредди, не возвращайся опять. Или оставайся.

Фредди            Может быть, в другой жизни?

Мастер              Если мы снова встретимся в другой жизни, ты будешь моим злейшим врагом, и я тебя не пощажу.

Фредди все-таки ушел, и у него началась новая жизнь. То есть он как будто возвратился к своей старой, до-сектовой жизни. Вот он трахает в гостинице сговорчивую бабенку, все как бывало. Только, когда она оседлала его, он говорит ей шутя или полушутя: «Давай я буду задавать тебе вопросы, отвечай не моргая, иначе все начнем по новой».

Потом монтажное переключение, и Фредди опять лежит подле оттраханной бабы, только той, песочной. 

Еще одно переключение, и фильм возвращается к своим начальным кадрам. Океан. Пенный, бурный след от большого корабля. Мощный, странный фильм про океан жизни. В котором человек сам должен выбирать себе путь. "На свете счастья нет, но есть покой и воля". На прощанье Мастер поет Фредди красивую и печальную, как вечерние холмы, песню в стиле кантри. Непростота, многомерность фильма в том, что это не усталый раб, замысливший побег, а повелитель раба, уставший от своей хозяйской силы над людскими душами, поет такую песню.

Но нет, все-таки про жизнь. Тут еще надо учесть, что для американцев секты с медицинским уклоном значат гораздо больше, чем для русских, они могут построить на истории про секту фильм о жизни. (Говорят, что за образом Мастера стоит Рон Хаббард, отец-основатель  Дианетики, культового мистико-медицинского  движения, в России запрещенного. Режиссер фильма Андерсон, правда, связь  Мастера с Хаббардом отрицает). 

А еще, это фильм про Америку –  страну, чье сознание расколото на полушария двумя непримиримыми традициями, первая из которых – романтический индивидуализм, из которого вытекают нонконформизм и бунтарство, вторая –  законопослушный протестантский рационализм, из которого следует осознанное, прочувствованное послушание Учителю и Власти. (Эта дихотомия пересекается, но не совпадает точно с политическим делением на республиканцев и демократов). Андерсон  явно на стороне индивидуалистов: его, как и Фредди, воротит, когда на проблемы личности наклеиваются психиатрические диагнозы. Дикость и неизбывная смута душевная все-таки лучше, чем отмороженность под действием навязанных мантр или прозака. 

И последнее. Человек, который в начале фильма заказывал фотографию для семейного альбома и получил взамен тумаков, как две капли воды похож на Мастера. Так, может, Мастер запомнил Фредди по тумакам, а не парижским голубям? Может, он и тут наврал? Или, во всяком случае, и тут заблуждался?  

Пол Томас Андерсон отрицает, что роль человека в супермаркете сыграл Филип Сеймур Хоффман. И в титрах фильма исполнителем этой роли значится совсем другой актер. 

Но посмотрите фильм – это лицо Хоффмана! 

Еще одна загадка загадочного фильма.

Но Андерсон не признаётся, а Хоффман уже не ответит.