"Мрачное обаяние Адольфа Гитлера, увлекшее миллионы в бездну":  

 

В этом телевизионном фильме, снятом на Би-Би-Си, нет ничего особенно нового, кроме того, что многие архивные кадры переделаны из черно-белого изображения в цветное. Это, впрочем, тоже не новость. Как в некоторых церквях теперь устраивают танцы, опасаясь, что одного Бога уже недостаточно, так и документальные  киноленты стали раскрашивать из опасения, что документальность сама по себе скучна.   

В общем, я поместил «Мрачное обаяние…» на сайт как приложение к предыдущему фильму  «Наши матери, наши отцы».  В картине Лоренса Риса уделено достаточно внимания фашистской формовке детей и молодежи; на этом фоне  чистые и пушистые двадцатилетние немцы из телесериала Филиппа Кадельбаха, отправляющиеся на Вторую мировую с похвальнейшим намерением принести человечеству счастье, выглядят особенно смехотворно.  

Тема предлагаемой вашему вниманию картины полностью выражена в ее длинном названии. Действительно, первая треть ее посвящена «мрачному обаянию Адольфа», остальные две трети – тому, как он увлек миллионы  в бездну. Однако обаяние обаянием, но все-таки Гитлер убедил и влюбил в себя немцев  прежде всего своими феноменальными успехами на начальном этапе  своего фюрерства. О секрете этих успехов в фильме не говорится,  и я рискну высказать на сей счет собственное мнение, в котором, боюсь, тоже нет ничего слишком оригинального.

А). Гитлеру удавалось достигать столь феерических эффектов благодаря тому, что он шел ва-банк. Представим, что писатель публикует в журнале-ежемесячнике детектив с продолжениями, и при этом он знает, что жить ему осталось гораздо меньше, чем необходимо, чтобы довести детектив до конца. Не обремененный обычной заботой автора-детективщика о том, как связать в финале концы с концами, он может наворочать такого, что читатель воскликнет: "Вау, столь захватывающего чтива я никогда еще в руках не держал!" Гитлер мог раздавать обещания направо и налево и истощать ради своих эффектов государственную казну, потому что он знал  - а дальше будет война, которая либо пополнит казну и его самого вознесет выше Бога на небесах, либо низвергнет и Германию, и его самого в тартарары: и в том, и в другом варианте война все спишет. Таким образом, он стремился к войне не только как фашист, антисемит, мистик, автор «Майн кампф» и т.п., но и как чистый авантюрист-пирамидщик, который без нее просто не смог бы расплатиться по счетам.     

Б). Гитлеру удавалось до поры до времени осуществлять почти все задуманное благодаря тому же авантюризму, который давал ему не только свободу раздаривать  не подкрепленные банковскими ресурсами чеки, но и свободу от каких-либо традиций экономического, морального, политического, дипломатического, военно-стратегического порядка, вообще от каких-либо установившихся среди «джентльменов» норм. Взять, допустим, политику: лидеры Западной Европы были, конечно, те еще вруны и лицемеры, однако каких-то границ они все же не переступали: то есть с удовольствием, может быть, и сделали бы это, но впитанный с молоком матерей этикет, помимо их воли, мешал им, так сказать, сморкаться в рукав (Путин, говорят, недавно стащил во время переговоров часы, что, безусловно, говорит о незаурядности этой политической фигуры). Гитлера же не сдерживало ничто, и это давало ему в сфере международной политики огромную фору. Точно так же в ходе своих войн  он  повелевал войскам действовать самым эксцентричным образом. Генералы шептали: «Помилуйте, мой Фюрер, но мы же обнажаем фланги…» - он топал ногами и орал: «Выполнять!»  Потом он торжествовал, потому что выходило «по его», а посрамленным  тупицам, впервые в жизни ощутившим мистический ветерок на кирпичных  щеках,  не оставалось ничего иного, как поверить, что, видимо, Фюреру таки ведомы тайны стратегии и тактики «по ту сторону» Клаузевица и Мольтке.  И тем более сам  Гитлер с каждым новым триумфом над Генштабом РККА, а главное, над  Генштабом Вермахта  укреплялся в убеждении, что наладил прямую связь со Всевышним. 

Что же происходило на самом деле?  Военную стратегию часто сравнивают с шахматной, что, надеюсь, оправдает следующую аналогию. Михаил Таль к 24 годам стал гроссмейстером, чемпионом СССР и вышел на матч с чемпионом мира Ботвинником.  Игравшие с Талем мастодонты,  разбирая проигранные ему партии, не могли понять, почему делали ходы, на холодную голову представлявшиеся совершенно бессмысленными. Садясь играть против Таля, они стали надевать черные очки, надеясь таким образом защититься от его гипнотического воздействия. Взлет «феномена из Риги» был таким стремительным, что Ботвинник, ни разу прежде не встречавшийся с ним за доской, подошел к матчу 1960-го года неподготовленным и проиграл  претенденту со счетом  8 1/2 : 12 1/2  (или 2:6 по числу побед). Вот как Таль побеждал Ботвинника: 6-ю партию он выиграл благодаря некорректной жертве коня за пешку; в 17-й пошел на обострение, и Ботвинник в цейтноте прозевал тактический удар и т.д. «Успех Т. объяснялся тем, что он навязывал Б. неудобные для него позиции, вынуждая сходить с проложенных рельс. Ради усложнения игры Т. шел на материальные жертвы или ухудшение позиции, но за доской это неоднократно срабатывало». (Википедия)

Попросту говоря, Таль запутывал игру настолько, что она из расчетно-комбинационной  превращалась в чисто психологическую, в войну нервов; будучи моложе и вообще чувствуя себя в этой путанице комфортно, он эту войну выиграл.     

Но Ботвиннику палец в рот не клади. Он был гений анализа, главная его сила состояла в умении холодно вглядеться в причины своих успехов и неудач. Разобравшись  в том, как Таль выловил шахматную корону в мутной воде, он пришел к выводу, что, в сухом остатке,  тот попросту грубо нарушал известные дебютные схемы; надо играть с ним спокойно, наказывая за каждое отступление от шахматной логики давным-давно известным ответом, вот и все. Через год Ботвинник разгромил Таля в матче-реванше 10:5.  Вслед за Ботвинником Таля раскусили другие гроссмейстеры, и он больше никогда не становился чемпионом мира или хотя бы претендентом на это звание.

Точно так же эксцентричный Гитлер дошел до Москвы, но тут Сталин выставил против него   человека с железными нервами по фамилии Жуков, который на понты не брался. Как написано в учебниках истории, "миф о непобедимости немецкой армии был развеян". Говоря по-простому, на хитрую задницу нашлась клизма с винтом.  После этого Гитлер, в основном, отступал и проигрывал сражения. Он вдруг ощутил, что связь с потусторонними силами прервалась, и без подпитки сверху, а больше снизу стал на глазах чахнуть и жухнуть. В 56 лет, когда фюрер отдал концы, он был полной развалиной.      

Добавив в качестве курьеза, что Таль тоже умер в 56, тут же и оговорюсь, что моя аналогия была столь же оправданна, сколь и неправомерна. Дело не только в том, что нехорошо сравнивать симпатичного человека с нелюдью, но и в чем-то более принципиальном. Таль был в шахматах авантюристом, но правил он не нарушал. Кроме того, он был великим шахматистом и помимо своих авантюрных способностей. Гитлер же был чистым авантюристом, и секрет его заключался в том, что он нарушал все правила с беспрецедентной наглостью.          

Был ли он гением, хотя бы и гением зла?  Если даже принять, что «гений и злодейство – две вещи совместные», все равно Адольф на гения не тянет. В конце концов, ему удавалось хорошо пудрить немцам мозги всего каких-нибудь десять лет. При всей своей длящейся и поныне геростратовской славе, это был временщик, гроссмейстер на час. Пойдя Е2-Е4, он сказал себе: "Если положение станет для меня матовым, я   переверну эту чертову доску вверх тормашками". Слава богу, Гейзенберг и Вайцзеккер со товарищи не успели или не захотели подарить фюреру "урановую машину" - иначе перевернутая доска раздавила бы не семьдесят миллионов, а все человечество.        

 

 

Чтобы оставить комментарий (вместо того, чтобы тщетно пытаться

это сделать немедленно по прочтении текста: тщетно, потому что,

пока вы читаете, проклятый "антироботный" код успевает устареть),

надо закрыть страницу с текстом, т.е. выйти на главную страницу, а 

затем опять вернуться на страницу с текстом.Тогда комментарий

поставится! Надеюсь, что после этого разъяснения у меня, автора, 

наконец-то установится с вами, читателями, обратная связь - писать

без нее мне тоскливо.     С.Бакис