«Мне двадцать лет». Режиссер Марлен Хуциев. Сценарий Геннадия Шпаликова и Марлена Хуциева. Киностудия им. Горького. 1964 г.

Я хочу рассказать только об одном эпизоде этого фильма. Фильма я много лет не пересматривал, но мое общее впечатление, думаю, адекватно. Я бы предпочел, чтобы чтение этого маленького текста предшествовало просмотру отрывка, а не наоборот. (Если наоборот – читатель будет зацикливаться на допущенных мною мелких неточностях).   

Герой фильма Сергей (Валентин Попов) впервые пришел в дом Ани, его любимой девушки (Марианна Вертинская). Она живет в шикарной квартире где-нибудь на Арбате или улице Горького. Сергей раньше краем уха слышал от Ани, что ее отец еще недавно был большим начальником, а теперь его то ли уволили, то ли раньше времени отправили на пенсию. И в этой квартире сейчас ремонт - все стены обклеены газетами. Отец, крупный, сумрачный, большелобый человек (Лев Золотухин), начинает что-то не вполне понятное втирать Сергею как возможному жениху его дочери. Он говорит ему: ты, мол, хорошо начинаешь, служил в армии, теперь рабочий... хорошую биографию себе делаешь, можно далеко с ней пойти. Но только... и тут его базар становится каким-то совсем мутным - ты должен понимать жизнь, понимать, что временно, а что постоянно, не увлекаться какими-то волнами, которые уйдут; готовиться к тому, что все станет на свои места, иначе не может быть, не надо принимать мимолетное за окончательное... В общем, он  хочет, не говоря слишком прямо, дать Сергею понять, что хрущевские веяния, вся эта оттепель и проч., все это пройдет, Россия тяжелая, инертная страна, она недолго сможет пропрыгать, как балерина, на одной ножке, недолго будет говорить голосами всяких сопливых евтушенок... Причем важно, что этот человек говорит без всякой злобы, без мстительного ожидания, он, похоже, сам не любит сталинщину, хотя к ней и принадлежал – не любит, потому что испытал на себе ее давление, знает, какой это ужас, что такое органы, да он, скорее всего, и служил в органах. Но страшное или не страшное, это время все равно вернется, и он просто хочет предупредить парня, у которого вся жизнь впереди, чтобы не был дураком, чтобы готовился... Он как бы убеждает Сергея, что надо пока что жить в подполье. А "оттепель" -  как этот глупый бестолковый ремонт, который жэковские мудаки никак не закончат (всюду, всюду бардак, от Кремля до жэка)... но в конце концов ремонт все-таки кончится, и квартира станет такой, какой была раньше, всегда.

А Сергею тоскливо слушать этого мудрого темной мудростью человека из подполья, он отшатывается от его мудрости, думает про себя: "ты уже старик, мир меняется, тебе не понять... после ремонта квартира посвежеет... и вообще я спешу, дядя… что там Аня так долго переодевается?» 

И все это время работает стоящий посреди комнаты меж малярных ведер телевизор, и в нем детский хор поет песню "Беловежская пуща". Сергей прислушивается к ангельским детским голосам, чтобы отвлечься от навязчивого, как гипноз, базара темного пророка.

Где теперь этот Сергей, где все те ребята-шестидесятники? Какой процент из них стал «крымнашистами»? Проводил ли «Левада-центр» исследование на эту тему? 

Внимание! Надо щелкнуть на "смотреть в высоком качестве" - тогда будет показывать!

Марлен Хуциев

Марианна Вертинская (Аня), Андрон Кончаловский (исполнитель эпизодической роли), соавтор сценария Геннадий Шпаликов

Написать письмо автору