Документальный фильм. Режиссер Петер фон Баг. Финляндия. 2010

Тому уж нет очарований…                                    
Пушкин. «Евгений Онегин». Книга I, строфа XLVI

Это 500-й текст на сайте. Надо как-то отметить. «Соданкюля навсегда» – подходящий для юбилея фильм, потому что он посвящен 100-летию кино. Вот информация о  «Содакюле», взятая с сайта документальных  фильмов Doskado.ru.* «Соданкюля – крошечный городок в самом сердце Лапландии. В 1986 году братья Каурисмяки основали здесь синефильский кинофестиваль Midnight Sun Film Festival, бессменным руководителем которого почти тридцать лет являлся фон Баг. Знаменитая традиция фестиваля – публичные встречи с режиссерами, которые лично проводит Петер. Почему они решили заняться кинематографом? Какой фильм они увидели первым в своей жизни? «Соданкюля навсегда» – история кино согласно Петеру фон Багу. Он смонтировал из сотен часов материала настоящую оду этому виду искусства».

Но информация неточна. Никакой оды нет. Знаменитые и не очень знаменитые кинорежиссеры, а поименно вот кто:

Милош Форман/Milos Forman, Марлен Хуциев/Marlen Khutsiev, Роберт Пэрриш/Robert Parrish, Этторе Скола/Ettore Scola, Жак Деми/Jacques Demy, Марио Моничелли/Mario Monicelli, Элия Сулейман/Elia Suleiman, Сэмюэль Фуллер/Samuel Fuller, Юссеф Шахин/Youssef Chahine, Френсис Форд Коппола/ Francis Ford Coppola, Джон Сэйлз/John Sayles, Амос Гитай/Amos Gitai, Джон Бурмен/John Boorman, Майкл Пауэлл/Michael Powell, Фредди Френсис/Freddie Francis, Рой Уорд Бейкер/Roy Ward Baker, Вэл Гест/Val Guest, Джозеф Льюис/Joseph H. Lewis, Клод Соте/Claude Sautet, Серджо Соллима/Sergio Sollima, Витторио де Сета/Vittorio De Seta, Миклош Янчо/Miklós Jancsó, Андрей Кончаловский/Andrey Konchalovskiy, Ежи Сколимовски/Jerzy Skolimowski, Андрей Смирнов/Andrey Smirnov, Иштван Сабо/István Szabó, Иван Пассер/Ivan Passer, Ежи Кавалерович/Jerzy Kawalerowicz, Франческо Рози/Francesco Rosi, Виктор Эрисе/Víctor Erice, Душан Макавеев/Dusan Makavejev, Кшиштоф Занусси/Krzysztof Zanussi, Ричард Фляйшер/Richard Fleischer, Андре де Тот/Andre de Toth, Аббас Киаростами/Abbas Kiarostami, Джафар Панахи/Jafar Panahi, Алексей Герман/Alexey German, Агнешка Холланд/Agnieszka Holland, Боб Рейфелсон/Bob Rafelson, Джонатан Демме/Jonathan Demme,

- так вот, все эти господа говорят, в общем, не о кино. В фильме много кадров из фильмов, но это не те кадры, которые традиционно показывают в нарезках, когда поют оду кино: прибытие поезда, политый поливальщик, летящая по ступеням Потемкинской лестницы коляска, улыбка Кабирии, плачущий Чарли с цветком, мать на проселочной дороге, глядящая вслед уменьшающемуся грузовику, бой самураев, -  в общем, это не такие кадры:

Кадров, говорю, много, но это просто кусочки из фильмов режиссеров, сопровождающие их монологи. Которые не о кино. А о чем же?

Когда Сталин позвонил Пастернаку насчет Мандельштама, тот немного поотвечал на вопросы Усача, а потом сказал: “Почему мы всё говорим о Мандельштаме и Мандельштаме, я так давно хотел с вами поговорить”. – “О чем?” – “О жизни и смерти”. Сталин повесил трубку, и правильно сделал. Со стороны Пастернака нехорошо было не использовать все возможности для спасения Мандельштама. Но можно понять, что им двигало: Сталин спросил его, мастер Мандельштам или не мастер, а Б.Л. не хотел говорить о мастерстве, этот вопрос его не волновал, его вообще не волновала кухня поэзии и даже, если на то уж пошло, сама поэзия. Всю жизнь он стремился не превратиться в Поэта -  человека, для которого стихи важнее жизни, и даже немного стыдился того, что он поэт. Единственным оправданием рифмоплетства для него было превращение поэзии из искусства в часть жизни, как дождь, снег, слезы или хлеб.   

Вот и режиссеры - гости Соданкюли говорят не о кино - о жизни и смерти. О своем детстве, родителях и друзьях, О том, как они постепенно умнели, как жизнь делала их зрячими. И почти все они говорят о войне, потому что почти все – люди тех поколений, которые так или иначе прошли через нее. И они, кроме того, говорят о тоталитаризме, потому что жили при нем, а если не жили, он все равно неизбежно бросал на них свою тень.

Общий знаменатель этих режиссеров в том, что, за малым исключением, все они – люди с биографией. Поэтому фильмы их, независимо от стиля, были значительны, затрагивали что-то существенное в жизни. Миклош Янчо говорит: «Наши фильмы 50-х-60-х поднимали общественные проблемы не буквально, а метафорически… и все-таки люди понимали, что речь идет о современности». Янчо – венгр, и, видимо, он имел в виду, что вынужден был прибегать к непрямому языку, чтобы его работы могли встретиться со зрителями. Но, скажем, Ален Рене поместил действие (или бездействие) своего «Мариенбада» в некую зазеркальную Neverland не потому, что боялся цензуры: просто такой мир подходил под найденный им язык.

Но я вот что хочу сказать: метафоричные «Мариенбад», «Восемь с половиной», «Иваново детство» или «Приключение» были так же остро актуальны и жизненно насущны, как реалистичные «Похитители велосипедов», «Вакантное место», «Нюрнбергский процесс», «Весна на Заречной улице» или «Двадцать дней без войны».  Дело не в форме и не в теме, а в том, что для авторов всех этих фильмов реальность была феноменом возбуждающим, сексуальным; каким образом эти талантливые люди передавали свое возбуждение  зрителю – это уже вопрос второй. Существенно то, что, в принципе, их интересовали жизнь и люди, а не кино и зрители. И поэтому их кино было людям интересно.

И вот что я хочу сказать: даже хорошие, талантливые современные фильмы, в общем, все равно скучны, и не потому, что они замудонски сложны, что их нарратив двоится, троится и десятерится, как отражения противоположных зеркал, что они изобразительно размазанны, кривы-косы или гламурно гладки, что в них нет рельефных художественных образов, что они мрачны, что их сюжеты экзотичны и натянуты, что… плевать, дело не в этом, а в том, что мы чувствуем: их авторам скучно жить. Скучно не потому, что они такие вялые нынче урождаются – просто реальность сама по себе как-то утратила sex appeal. Она непонятна, но не таинственна. Сложна, но не задорно, не вызывающе, а безнадежно сложна, как задача из высшей математики для пятиклассника. Опасна, но не магнетически («упоенье бездны мрачной на краю»), а парализующе опасна. Если нынешняя реальность тоже женщина, то это женщина-марсианка, на которую у землян, ну, как-то не.

Конечно, я подставляюсь. Любой может сказать, что это просто у меня у самого не. Beauty is in the eye of the beholder. Красота в глазах наблюдателя. Если твои глаза потеряли способность видеть мир красивым – пеняй на себя.

Ну да. Наверное.

Ну хорошо. Попросите человека с «нормальным зрением», молодого человека, назвать любимую, важную книгу, фильм, песню – и чтоб из последних десяти-пятнадцати лет. Назовет?

Эх, наверное, назовет. «Властелина колец» какого-нибудь. В смысле, фильм, а не книгу Толкина. Из книг он назовет, думаю, «t» и «П5» Пелевина. А из песен, ну вот эту самую… забыл, извините, название, текст и мотив.

Но это же такая тоска зеленая, этот компьютерный «Властелин колец»!

Почему так скучно слушать современных режиссеров, когда они делятся своими замысловатыми замыслами? Почему так интересно слушать стариков по вышеприведенному списку?

«Потому что ты сам старик».

Правильно. Сдаюсь. Хэндэ хох. 

* Это  просталинский патриотический националистический антисемитский  сайт, на котором  можно встретить такие аннотации к фильмам, как, например: “«Лагерь смерти Треблинка: рассказ выживших». Черные страницы мифотворчества холокоста. Треблинка - концлагерь, где начиная с 1942 года было якобы уничтожено, как трубит еврейская пропаганда, более 800...” Но надо отдать творцам этого сайта должное – на нем масса ценных фильмов, а на сопроводиловки можно не обращать внимания. Пусть собака лает, лишь бы уток из озера таскала.

Петер фон Баг

Смотреть фильм он-лайн:

Написать письмо автору