Помимо того, что я пишу примерно по две рецензии в неделю для сайта, я еще пишу точно раз в месяц для киевской газеты "Хадашот". Данный текст исходно написан для "Хадашот", но я думаю, посетители сайта тоже могут его прочитать.
"Хадашот"" - еврейская газета, поэтому я должен писать о фильмах на еврейские темы. Основная еврейская тема - Холокост, ну вот я постоянно и пишу про картины о Холокосте. Хотя картины эти мне обычно не нравятся. Они чересчур сентиментальны, мелодраматичны, пафосны. Их авторы, чтобы посильней показать горе евреев, нагнетают ужас. А на самом деле, главный ужас был в том, что все было до ужаса просто. Везут людей куда-то в вагонах, вот поезд остановился, велят выходить. Люди чувствуют, что может плохо кончиться - но не тут же, не прямо же сейчас? Все-таки жизнь видится каждому из нас как некий осмысленный сценарий, в котором есть драматургия: экспозиция, завязка, кульминация, развязка, эпилог. В военной песне пелось: "До тебя мне дойти нелегко, а до смерти четыре шага". Все-таки четыре, а не один. Не может сразу после экспозиции следовать развязка! А вот может. В театре абсурда другая драматургия. Главное - организовать дело так, чтобы не возникло паники. Паника крайне нежелательна, даже самые тихие и слабые становятся неуправляемыми, особенно женщины с детьми. Немцы - гении дисциплины, технологии и логистики, путем проб и ошибок они быстро оптимизировали процесс, так чтобы время от выгрузки из вагонов до загрузки в камеры не превышало стольких-то минут.
В 2012 году в Польше был снят фильм "Колоски" ("Poklosie", реж. Владислав Пасиковский), который произвел большие волны и был расценен как акт покаяния поляков перед евреями. Действие происходит в "наши дни". Деревенский парень узнает, что он, как и многие его односельчане, живет в избе, которая до войны принадлежала евреям. В 42-м или 43-м году дедушки и папы этих симпатичных мужичков (поощряемые, конечно, немцами) убили евреев, и потом кто кого убил, в того избе и поселился. Парень докапывается до этого очень медленно, все два часа фильма, потому что старики, которые участвовали или помнят, играют в молчанку. Зловещий фильм о зловещем, окутанном ужасной тайной селе. В конце парня убивают (распинают), пусть не лезет куда не надо. Жуть, жуть.
Но вот что я недавно узнал и сейчас сообщу, заранее извинившись перед теми, для кого моя информация не будет новостью. В журнале "Искусство кино" N8 за этот год напечатан сценарий документального фильма "Возвращение". В настоящее время снимается фильм по этому сценарию. Это будет большая полнометражная картина, авторы которой, Владимир Синельников и Алексей Голубев, поставили перед собой амбициозную задачу - понять причины Холокоста и антисемитизма вообще. Разные немолодые люди, евреи и не евреи, будут размышлять с экрана на эту проклятую тему, вспоминая войну. Их монологи уже засняты и воспроизведены в сценарии. И вот что рассказал Кшиштоф Занусси, польский кинорежиссер. Освобожденные из Освенцима и других концлагерей евреи вернулись в свои родные города и местечки – в Кельце, Люблин, Краков, Жешув, Тарнов… Там их ждали погромы и смерть от руки вчерашних соседей-поляков, погромы и смерть "по разным причинам, в том числе и экономическим, потому что люди, которые завладели бывшим еврейским имуществом, боялись, что, если евреи вернутся, им придется это имущество вернуть. Человек ненавидит того, кому он должен. Это была мотивация. Я тогда был ребенком и лишь помню, как в моей семье все были потрясены, что такое могло случиться в Польше. Польская интеллигенция не могла себе представить, что такое могло случиться уже после войны, после победы над фашизмом".
После войны! Без всякого подталкивания со стороны немцев! Я уже сказал, что не люблю художественных фильмов о Холокосте. Мне кажется, лучше бы их совсем не было. Конечно, это сложный вопрос. С одной стороны, надо, надо вспоминать, в том числе и средствами такого кино, в котором узников концлагерей играют упитанные артисты, а бараки построены из пенопласта. А с другой, лучше вовсе не делать таких фильмов, если производимый ими суммарный эффект - тривиализация умонепостижимого.
Но все-таки еще один фильм, с сюжетом, сообщенным Занусси, надо было бы сделать. Показать, как некий человек несколько лет пробыл в Освенциме, чудом выжил, вернулся на родину, и его там убили бывшие соседи. Куда там этим "Колоскам"! "Сегодня ночью мне приснилась действительность. Я в ужасе проснулся" (Станислав Ежи Лец).
Конечно, сценарий Синельникова и Голубева не лишен и оптимистических ноток. Молодые люди из разных стран посещают Освенцим, авторы берут у них интервью. "Зачем вы сюда приехали?" "Потому что этого забывать нельзя". Правильно мыслит молодежь. Но, на самом деле, время идет, и люди все забывают, а натура человеческая не меняется.
Конечно, мой текст не лишен пессимистических ноток. Но ведь он носит чисто личный характер. Для меня, положим, стакан полупустой - это же не мешает вам считать его полуполным, так? "Да, но надо же во всем искать конструктивный момент, - скажете вы. - Надо же верить в лучшее". Согласен. Надо верить. Но надо и не слишком верить.* А конструктивный момент, ну какой конструктивный момент? Вот мне нравится спортивный союз "Маккаби". Евреи должны уметь быстро бегать, чтобы в случае чего убежать. Должны уметь нанести нокаутирующий удар. Не знаю, есть ли среди спортсекций "Маккаби" стрелковые. Если нет, надо организовать. Вообще, я думаю, евреям следовало бы извлечь из Холокоста такой урок: долг родителей - сделать так, чтобы их дети, независимо от пола, научились метко стрелять. Да, прививать детям идеи дружбы и терпимости к другим народам, но и навыки меткой стельбы: на дружбу надейся, а сам не плошай! Прививать им оптимизм, но и некоторый скептицизм. Конечно, в результате таких прививок дети будут не настолько безоблачно счастливыми, как если папы-мамы воспитывают их в духе розового идеализма. Но зато шансы выживаемости повысятся, шансы выживаемости повысятся. Игра стоит свеч. Ковбои в вестернах сбивают кольтом пламя свечи. Евреи не должны забывать ставить поминальные свечи, но им стоит взять пример с ковбоев.
...Мы живем в таунхаузе: это дом, слепленный из нескольких домов. Наш дом - B, а через стену, в А, живут Томаш и Ангелина, молодые поляки родом из Жешува. Неделю назад у них родилась девочка. Вчера мы зашли поздравить их. Пока разговаривали с Ангелиной и она восхищалась подаренными нами платьицами, хныкающую девочку носил на руках дедушка, лысый человек не старше моего возраста. В моей полулысой голове мелькнуло: "Уж он, во всяком случае, не убивал жешувских евреев".
А девочку, между прочим, назали Сарой. Нормальное американское имя.
* Михаил Ильич Ромм после "Обыкновенного фашизма" решил снять еще один документальный фильм, "И все-таки я верю". Снимал его снимал, никак не мог свести концы с концами, да так и умер. Мораль: для того чтобы верить в то, во что с трудом верится, нужно адское здоровье.
Чтобы оставить комментарий (вместо того, чтобы тщетно пытаться это сделать немедленно по прочтении текста: тщетно, потому что, пока вы читаете, проклятый «антироботный» код успевает устареть), надо закрыть страницу с текстом, т.е. выйти на главную страницу, а затем опять вернуться на страницу с текстом (или нажать F5).
Тогда комментарий поставится! Надеюсь, что после этого разъяснения у меня, автора, наконец-то установится с вами, читателями, обратная связь – писать без нее мне тоскливо.
С.Бакис
