«Стыд» отличается от других фильмов Бергмана двумя противоречащими друг другу чертами. По контрасту с большинством фильмов великого режиссера, это картина не камерная, с большим количеством действующих лиц, с мощным историческим фоном: поведение и даже судьба ее героев определяются столь же их психологией, сколь и внешними обстоятельствами. Вместе с тем, можно назвать «Стыд» и самым «условным» из фильмов Бергмана. В картине все чрезвычайно правдиво и достоверно, но дело в том, что сам посыл ее искусственен. Действие происходит в Швеции, - однако это Швеция, которая в 60-е годы ХХ века находится в состоянии перманентной войны с некоей враждебной силой - то ли другим государством, то ли повстанцами. Зачем Бергман прибег к такой комбинации выдумки с реальностью? Вот что он сам сказал, рассказывая об истории фильма: «Я собирался показать, как бы я вел себя в период нацизма, если бы Швеция была оккупирована, если бы на меня самого возлагалась ответственность за кого-то или если бы я просто был частным лицом, которому угрожает опасность, - мог ли бы я проявить гражданское мужество в отношении физического и психического насилия, войны нервов, которую несет оккупация». Но Швеция, как известно, сохраняла во 2-ой мировой войне нейтралитет – значит, режиссер не мог поставить своего alter ego из фильма в условия реальной «исторической» войны. С другой стороны, для «чистоты эксперимента» атмосфера картины должна была быть предельно жизнеподобной.

 

 

 

 

«Фанни и Александр» - прощальный фильм Бергмана, после него он собирался больше не работать в кино. Потом он не выдержал, снял еще несколько картин. Но это уже были, так сказать, easy pieces: легкие, постановочно и душевно не крайне обременительные вещи – как бы фильмы-послесловия.

«Фанни и Александр» - большая картина-прощание. При этом она тоже по-своему легкая. Это легкость не эскиза или зарисовки, ведь перед нами монументальный фильм-роман. Просто прощание Бергмана с миром не тягостно, легко. В нем нет надрыва, который прежде был часто свойственен ему как режиссеру. И вместе с тем – Бергман и здесь до последней капли остается самим собой, художником, бесстрашно касающимся трудных, часто неразрешимых проблем человеческого бытия. Вообразим: прощаются мужчина и женщина. Они любят друг друга, однако отношения их сложны, мучительны. Но – поезд вот-вот отойдет, и они просто целуются, говорят друг другу какие-то хорошие слова. Примирения, на самом-то деле, нет, разрывающий их сердца конфликт не разрешен, но – поезд вот-вот отойдет... Так и Бергман не хочет, уходя, оставить своих зрителей на краю экзистенциальной бездны.

 

 

 

 

 

Друзья нашего сайта могут поздравить нас с тридцатью. Не годами и даже не месяцами, а фрагментами, помещенными на «Фрагментах». Просматриваю количество посещений и убеждаюсь: люди явно больше интересуются известными фильмами, чем «темными лошадками». Это понятно. С другой стороны, т.е. стороны того или тех, кто выбирает фрагменты, заниматься «темными лошадками» и легче, и интереснее. Темные, они и прессой освещены мало, писать о них – как пустое ведро наполнять: даже одна капля превратит ведро из сухого в мокрое. Писать же о великих фильмах – что каплю в океан добавлять. Эта же «Земляничная поляна»: сколько о ней наговорено, намудрено – тома. И не мудрено, что намудрено: глубочайшего содержания произведение! Один из не так уж многих бесспорно великих фильмов всех времен и народов!