Медицинский инженер Райан Стоун чинит что-то там в телескопе «Хаббл». Райан – мужское имя, но Стоун  женщина, ее играет Сандра Буллок. (В фильме есть объяснение, почему у нее мужское имя, но неважно). Почему медицинский инженер чинит телескоп, я не понял, но это тоже неважно. Важно, что она в открытом космосе и привязана фалом к челноку «Эксплорер». Рядом с ней кувыркается, подстраховывая ее, т.к. она впервые в космосе, и тем более в открытом,  командир челнока Мэтт Ковальски (Джордж Клуни). В это время происходит катастрофа (неважно какая – во всяком случае, не фантастическая, а такая, которая могла бы реально произойти; вообще «Гравитация» не фантастический фильм, а история о чем-то возможном). Стоун отрывает от челнока, несет в космос. Ковальски догоняет ее, пролетев во тьме, может быть, сотню миль, цепляет к себе, они возвращаются к челноку. К концу обратного пути кислород  у Стоун почти на исходе. Оказывается,  на челноке все погибли, и он неисправимо поврежден. Единственная надежда вернуться на Землю (связь с которой прервалась) – перелететь в открытом космосе на МКС (международную космическую станцию), в которой находятся русские. Станция недалеко – в каких-нибудь двух сотнях миль от «Эксплорера». Опять летят, соединенные фалом, сквозь тьму. Внизу голубеет Земля. Они видят восход солнца на Гангом, еще какую-то красоту. Но им, конечно, не до красоты. Возле МКС так получается (не важно, почему, это технические подробности, которыми забит весь фильм), что Мэтт и Райан вместе до цели долететь не могут: если рискнуть это сделать,  погибнут оба.  Мэтт дает Райан последние инструкции и, бодро по-американски пошутив, отцепляется от нее. Вместе с Райан мы смотрим, как он уменьшается, уменьшается в безмолвной тьме космоса... Райан на МКС. Там пусто: русские улетели на Землю в одном из модулей «Союз». Но есть второй модуль, Райан переходит в него. В это время катастрофа повторяется (она имеет циклический характер – посмотрев фильм, вы поймете, что я имею в виду), и МКС загорается. Чтобы пламя не перешло на модуль, Райан хочет побыстрей отстыковаться,  но парашют мобиля запутался стропами за МКС, или парашют МКС за мобиль, в общем, тут я сам запутался.  (Прошу читателей учесть:  я не потому путаюсь, что в фильме это не объяснено или плохо объяснено. Нет, там все нормально, просто я старый и тупой, и к тому же меня всегда мало интересуют технические подробности, я на что-то другое смотрю).  Райан опять выходит в космос, торопливо отрезает парашют от модуля,  вплывает обратно в модуль, отстыковывается  от МКС, отлетает прочь.  Теперь можно на минуту расслабиться. Она сбрасывает скафандр, остается в трусах и лифчике – уф-ф! Впервые за добрых минут сорок мы толком видим ее лицо: оказывается, это действительно Сандра Буллок.  Но что делать дальше? Возвратиться на этом модуле на Землю нельзя: парашют-то от мобиля отсоединен, загоришься при входе в плотные слои атмосферы, и пипец. (Видите, я все-таки что-то соображаю!) Но вот что: можно на этом модуле перелететь к расположенной сравнительно недалеко ККС (китайской космической станции), перейти в нее, и уже на китайском модуле вернуться на землю. Райан летит к ККС, но на самом подлете в русском модуле кончается топливо, блин. Все, туши свет, сливай масло. Райан пытается опять связаться с Землей, и это ей наконец удается. Но, хрен знает почему, она поймала любительскую радиостанцию гренландского инуита (это народность вроде алеутов). Толку от него в любом случае мало, но Райан хочет хоть поговорить с человеком перед смертью. Но этот чертов чурка ни слова не понимает! Райан слышит, как вокруг него лают ездовые собаки, и она сама начинает лаять, от безысходности, ну и чтоб все же пообщаться с какими-никакими землянами. Потом она убавляет в модуле кислород, чтобы тихо и безболезненно отдать концы. И тут в модуль влетает Мэтт! Он садится рядом, приободряет ее и подсказывает, каким макаром можно все-таки пристыковаться к ККС. И после этого он исчезает:  это был, оказывается, не Мэтт, а его образ у Райан в голове. Она делает, как образ мудро подсказал, и пристыковывается. 

На ККС возникают новые проблемы… в общем,  все по закону Мэрфи – если началось плохо, то так и идет, бутерброд постоянно маслом вниз падает. Но я уже устал пересказывать «Гравитацию»,  точно так же, как в качестве зрителя устал к этому моменту смотреть «Гравитацию» с ее вертящимся космическим мороком, вертящимися модулями, вертящимися и невесть о чем подмигивающими датчиками и прочими вызвавшими сбой моего вестибулярного аппарата предметами (представляю, какие реакции у тех, кто смотрит этот фильм в 3D!) 

В общем, у Райан все получилось. В китайском модуле она приводняется в Атлантический океан. Но это еще не конец. Раскаленный модуль наполняется дымом  - чтобы не задохнуться, Райан открывает иллюминатор. Модуль наполняется водой и стремительно идет под воду. Райан выплывает через иллюминатор и плывет к поверхности. Это далеко. Кислород, кислород! (Продолжительность фильма 90 мин., из которых героиня примерно половину мин.  пребывала в состоянии кислородного голодания, и мы невольно сопели и хрипели вместе с ней.  А теперь нас заставляют задыхаться под водой.  Да сколько же можно?!)  Райан сбрасывает с себя скафандр, из последних сил загребает вверх. ВЫНЫРНУЛА!

И вы знаете, в этот момент я вдруг понял этот фильм. Я ощутил его величие (без всяких шуточек). Все предыдущие  87 минут были ради этой шоковой 88-й, когда, вырвавшись из черной космической тьмы, а потом  из зеленоватой океанской тьмы, Райан высунула голову в земную атмосферу, сплюнула воду, оглянулась вокруг,  и – наконец глотнула полной грудью воздух, и увидела свет –   вместе с ней я аж зажмурился от сверкания этого вполне серого ранневесеннего или позднеосеннего дня!  - и увидела вдалеке твердь  -  не далекую голубоватую планету Земля, а нормальный кусок поросшей скудными кустиками почвы. Берег, на самом-то деле,  довольно далеко; если бы это был фильм о кораблекрушении, то Райан, и нам с нею, было бы отнюдь не ясно, доплывет ли она, такая измученная,  до спасительной суши. Но в этом фильме – что за вопрос? Да конечно, доплывет, ведь она уже дома, а не в проклятом космосе. Неужели солдат, доковылявший на костылях до родных дверей, упадет на пороге, так и не увидев мать? Да не бывать такому! (К тому же вода – «водичка», как называл все подвижно-текучее Бродский – она тоже не враждебная, а такая же ласково-родная стихия, как земля).

И Райан, конечно, доплывает. Некоторое время она лежит на холодном сыром песке. Вырыла пальцами одной руки небольшую ямку. Поползла по песку на четвереньках, как какая-нибудь черепаха. Шатаясь, встала на ноги. Камера показывает ее снизу: этот ракурс придает ей героический вид. 

Я думаю, это неправильный ракурс.  Куарон, сняв так Сандру Буллок под занавес, продолжает считать, что делал фильм о мужестве человека, его находчивости, воле к жизни. Но, по существу, ничего этого в фильме не было. Ну, выпутывалась девушка чудом из всяких мутных технических переплетов, а могла и не выпутаться. Дело не в этом. И вообще в «Гравитации» нет человеческого сюжета, сплошные чисто технические заморочки. Но в английском языке есть слово «visceral», висцеральный, что значит: относящийся к внутренним органам, ощущаемый нутром, инстинктивный, грубый, примитивный. Может быть, Куарон хотел сделать нормальный, пусть и феноменальный по своим визуальным эффектам и доподлинности, космический триллер, - но он чисто техническими средствами довел наше висцеральное восприятие Космоса до такого тошнотворного омерзения, какого  Тарковскому в «Солярисе» не удалось добиться самыми тонкими художественными средствами. Оператор «Соляриса» Вадим Юсов был, как и Тарковский, великий художник, а Эммануэль Любецки, оператор «Гравитации», как и Куарон, только великий технарь, но своими фокусами он довел нас за полтора часа до такой ненависти к «рокоту космодрома» и такой ностальгии по «траве родного дома», что Тарковский отдыхает. 

Поэтому я и сказал, что - как зритель фильма в простых очках для дальнозоркости – многого  не разобрав в кромешной космической тьме, я, по большому счету,   лучше, правильнее воспринял глубинную суть «Гравитации», чем зрители в очках для 3D.  И вы, читатели, многого не поняв из того, что я здесь кое-как нацарапал, тоже правильнее восприняли ее, суть глубинную.  Потому как - ну что там в космосе вообще можно понять и разобрать? Не место там человеку, вот в этом и вся суть.     

И поэтому я считаю, что Куарон не должен был завершить фильм героическим кадром Сандры Булок снизу. Надо было, ну не знаю… чтобы она увидела в выкопанной ею ямке муравья и поцеловала его. А потом, как муравей этот, поползла бы вдоль бережка на лапках, выставив попку в трусиках немного вверх. (Помните, как у Тарковского Банионис брел по космической станции в плавках?) 

Но нет, это был бы некрасивый, неамериканский, какой-то философский конец. Американцы философии не любят. Звучит красивая музыка, Сандра Буллок, гордо шатаясь, удаляется, конец фильма. Не то. Но это не смазывает глубинной сути. Куарон хотел снять про одно, а снял совсем про другое - не художественный, в сущности, фильм, а киноаттракцион, который, однако, способен подействовать на наши души как лекарство от депрессии, и вообще возвышающе на наши души подействовать. Что, плохо тебе на земле? Начальство заедает? Жена пилит? Зарплата маленькая? А в открытый космос не желаешь ли?  Выгляни в окошко, дурак, и сравни то, что ты увидишь, с нежитью, открывающейся из иллюминатора МКС! Мы подспудно потрясены в этом фильме никакими не подвигами  эмансипированной и технически квалифицированной American woman, а вот этим самым моментом, когда, вконец вымотанные тягомотной космической одиссеей, вместе с Райан Стоун  высовываем головы из темного клаустрофобического пространства – плюх, фырк, зырк! – и узреваем вдалеке берег земли людей.

«Гравитация» только что получила «Золотой глобус» за лучшую режиссуру, а 2-го марта, вот увидите, отхватит не меньше половины из десяти Оскаров, на которые она номинирована.