12 сентября 1921 года в городе Львове родился Станислав Лем, будущий великий писатель-фантаст, да и просто великий писатель. Таким образом, 4 дня назад ему могло бы исполниться 92 года, если бы он не умер 27 марта 2006 года в  городе Кракове.
Лем относился к кино не очень серьезно, а экранизаций своих произведений терпеть не мог. Например, фильм «Молчаливая звезда», ГДР-овскую экранизацию своего романа «Астронавты», он назвал «дном дна». Когда Тарковский показал Лему сценарий будущего фильма «Солярис» (авторы Тарковский и Фридрих Горенштейн), тот был «разгневан до такой степени, что топал ногами и кричал Тарковскому: "Вы дурак!”». Когда фильм вышел, он посмотрел 20 минут из 2-й серии (??) и покинул кинозал. (Интервью с Лемом в польском журнале «Кино», 2000 г.) Правда, об американской экранизации «Соляриса» Стивена Содерберга 2002 года он отозвался  в целом положительно: режиссеру, мол, удалось создать таинственную атмосферу, это трогательная история о любви в космосе и т.д. Как же так? Ведь он обозвал Тарковского дураком отчасти именно за то, что тот превратил его роман о проблемах познания в «трогательную историю о любви в космосе». Противоречие объясняется тем, что Лем похвалил фильм Содерберга для американской прессы - польской же он признался, что считает вторую экранизацию не намного лучше первой. Голливуд заплатил Лему куда больше, чем «Мосфильм», и за такие деньги он просто не решился назвать Содерберга дураком. К тому же, когда он вел переговоры с советским режиссером, ему было шестьдесят лет, а когда договаривался с американским, то уже достиг восьмидесятилетия: к этому времени он махнул рукой на возможность такой экранизации своего произведения, которую у него хватило бы нервов досмотреть  до конца. 

Фильм Вайды, о котором пойдет речь, Лем как раз считал самой удачной экранизацией. Но что значит, самая удачная? «Молчаливая звезда» была, по его мнению, «дном дна»…  а «Слоеный пирог» он мог, допустим, держать в глубине души всего лишь за «дно». Голливуд заплатил ему самый крупный за всю его жизнь гонорар за право экранизации, а Вайда был самым крупным польским режиссером, так что поди знай, что сказал бы Лем о фильме «Слоеный пирог» марсианской прессе.

К сожалению, мне не удалось добыть этот тридцатиминутный фильм в русском переводе, поэтому в данном случае, больше чем когда-либо, оправдан пересказ сюжета. Воспользуюсь услугами Википедии:

Известные автогонщики Томас и Ричард Фоксы застраховали свою жизнь с тем условием, чтобы после смерти одного брата страховку получил другой. Ричард разбивается в одном из заездов, и часть его органов оказывается пересажена выжившему брату. Но страховая компания отказывается выплатить страховку, мотивируя это тем, что Ричард, фактически, жив, ибо большинство его органов теперь функционируют в теле Томаса. Призванный на помощь адвокат совершенно запутывается в ворохе юридических тонкостей - кого можно считать живым, кто кому брат и жена, и можно ли считать Томасом Фоксом человека, у которого от Томаса Фокса осталась только небольшая часть?

В комедийной острогротесковой форме Лем рассматривает вопрос, к которому не раз возвращался в своих книгах: может ли общество приспособиться к научно-техническому прогрессу, идущему вперед семимильными шагами? Что делать, если более консервативные части общественного сознания, вроде юриспруденции, не поспевают за переменами?  

  

Надеюсь, читатель понял: «слоеный пирог» - это брат Томас, составленный на 48.5% из органов покойного брата Ричарда. Казалось бы, все-таки своих собственных органов у него на 3% больше, чем братовых, и судебную тяжбу можно было бы решить в его пользу. Но не все так просто. Дело в том, что вдова Ричарда  требует не только всей суммы по страховке, но и кое-чего другого: Томас должен немедленно  вернуться в семью и приступить к выполнению своих супружеских и отцовских обязанностей. Томас до глубины души возмущен подобной наглостью, но его адвокат терпеливо разъясняет ему:

- Если принимать во внимание духовную сторону проблемы, то вы не отец этих детей. Ведь не вы отвечали «да» на вопрос пастора «хочешь ли ты взять в жены эту женщину?» Однако, к сожалению, вы попали в катастрофу, следствием чего  явился целый ряд трансплантаций. Возникает опасение и даже уверенность, что  с точки зрения плоти вы – отец, поскольку в настоящий момент вы располагаете теми участками тела вашего брата, которые в силу их предназначения и функций заведуют отцовством.

Весь сценарий Лема состоит из такого рода смешных парадоксов. Поэтому я боюсь, что синопсиса Википедии недостаточно, чтобы зритель получил от фильма Вайды удовольствие. Но что поделаешь, приходится удовлетворяться тем, что есть.

Смутно помню советский радиоспектакль конца 50-х годов «Существуете ли вы, мистер Джонс?»  Мне уже приходилось недавно рассуждать о том, как советские хватались за все плохое,  что сказано кем угодно и где угодно о Западе (см. текст о фильме «Пена дней»). В данном случае, пафос спектакля был такой: вот она, Америка, где все продается и покупается… и пересаживается! А в сущности, ССР должен был лишь позавидовать, что трансплантация, допустим, достигла в США таких успехов; ну что хорошего, если по советским улицам ездят на «самокатах» безногие инвалиды войны? Объектом иронии Лема были, конечно, не успехи американских медицинских технологий, а морально-юридические заморочки, которыми они потенциально чреваты. И в этом вопросе он, как и во многих других, оказался пророком: сейчас в США вовсю идут остервенелые дискуссии вокруг моральной допустимости клонирования и использования стволовых клеток. Джордж Буш-младший даже запретил второе. Наверное, фильм Лема-Вайды ему бы очень понравился.  Но почему «бы»? Буш жив. Возможно, сидит в эту минуту у себя на ранчо, читает пьесу Лема и бессильно машет кулаками: «Проклятый Обама, похерил все мои прогрессивные подвижки, т.е. консервативные задвижки, в том числе и the ban on stem cell research (запрет на исследования в области стволовых клеток). Дурацкая Америка! Хорошо Путину, который может торчать в Кремле столько лет, сколько захочет, и довести до логической ручки все свои начинания!»

Чтобы оставить комментарий (вместо того, чтобы тщетно пытаться

это сделать немедленно по прочтении текста: тщетно, потому что,

пока вы читаете, проклятый "антироботный" код успевает устареть),

надо закрыть страницу с текстом, т.е. выйти на главную страницу, а 

затем опять вернуться на страницу с текстом.Тогда комментарий

поставится! Надеюсь, что после этого разъяснения у меня, автора, 

наконец-то установится с вами, читателями, обратная связь - писать

без нее мне тоскливо.     С.Бакис