Одни списки длиннее, другие короче, одни более-менее понятные, другие причудливые. Некоторые фильмы я видел, некоторые нет. Из тех, которые видел, некоторые уж точно не включил бы в свой список. Ну да ладно. Люди авторитетные, насмотренные. Отчего не воспользоваться их рекомендациями? Прямо по списку и пойдем. То есть не прямо, совсем не прямо, а выборочно. Сегодняшний мой выбор пал на...
"Аномализа". ("Anomalisa"). Режиссеры Чарли Кауфман и Дюк Джонсон. Сценарий Чарли Кауфмана. США. 2015.
Это анимационный кукольный фильм. Но, кроме нескольких моментов, в нем нет ничего такого, что не могло бы быть сделано средствами нормального художественного фильма с живыми артистами. Майкл Стоун, мужчина между сорока и пятьюдесятью, пишет книги в жанре self-help: советы людям, как стать богаче, здоровее, счастливее, иметь успех у противоположного пола и т.д. Он живет в Лос-Анжелесе, штат Калифорния, а сейчас прилетел в Цинциннати, штат Огайо, для промоушена своей последней книги "Как я могу помочь вам помочь им?" Это книга для работников телемаркетинга и обслуживания клиентов (telemarketing and customer service) - тех самых надоедливых мух, которые морочат нам головы по телефону, предлагая товары и услуги. Я сказал "работников", а точнее было бы "работниц": эти низкооплачиваемые, нудные и унизительные (не менее половины обзваниваемых хорошо, если без f-слов бросят трубку) занятия являются в Америке традиционно женскими. Ну так вот, Майкл Стоун написал книгу про то, какими стратегиями работницы вышеназванных сфер должны пользоваться, чтобы люди не швыряли трубки. Наверное, это толковая книга, потому что Майкл популярный автор self-help. По крайней мере, достаточно востребованный, чтобы прокормить семью. Так он и живет, помогая людям, да только себе самому не может помочь: это человек на грани нервного срыва, пьющий, с депрессивными глазами. Перед нами довольно типичный герой американской литературы и кино - мужчина климактерического возраста, у которого с виду все хорошо, а на самом деле все ужасно, жизнь летит под откос. Майкл прилетел в Цинциннати всего на день, чтобы выступить в формате Q & A (вопросы и ответы) перед девушками, которых всякие фирмы и фирмочки ради встречи со "светилом" отрядили сюда же со всех концов штата. Майкл останавливается в отеле "Фреголи". Он сразу же звонит домой, и из его короткого разговора с женой нам становится ясно, что любовь между супругами не ночевала или давно уснула. Потом он находит по телефонной книге номер женщины, которую любил много лет назад, да почему-то - он сам не понимает, почему, - неожиданно прервал эту связь и уехал из Цинциннати. Они встречаются в гостиничном ресторане, выпивают, разговор не клеится, вдруг он предлагает ей зайти к нему в номер, она обижается, посылает его в жопу и уходит прочь. Майкл поднимается на свой этаж. Проходя по длинному коридору, он услышал за одной их дверей женский голос, который показался ему необыкновенно приятным. В своем номере, снова выпив чего-то крепкого со льдом, он начинает репетировать завтрашнюю речь о том, как надо помогать, да что-то дело не идет, он все время спотыкается на одном и том же месте. Он пьет и опять декламирует, пьет и декламирует, доводя себя таким образом до полубезумия. Он выбегает в коридор и колотит в одну, другую, третью дверь. "Читателя! советчика! врача! На лестнице колючей разговора б!" Конкретнее, ему нужна обладательница того волшебного голоса, только она может притормозить его съезжающую крышу. Наконец, он достучался: на пороге открывшейся двери - две девушки, произносящие восторженным дуэтом, в котором один из голосов - тот самый: "Ой, вы великий Майкл Стоун! А мы как раз приехали, чтобы послушать вас. Благодаря вашей книге эффективность нашей фирмы выросла на 90%!" "На какую же фирму вы работаете?" "Она производит печенье брауни". Ля-ля, тополя. А не спуститься ли нам в бар, девушки? Конечно... правда, сейчас уже поздно, мы в такое время обычно баюшки, но по такому случаю...
На самом деле, эти девушки девушки, потому что телефонные говорилки, как официантки, всегда девушки. Но они и не пожилые, слегка за тридцать. Одна (неважно, как звать) едва уловимо симпатичнее другой, более раскованная. Когда достаточно выпили, она начинает прикладывать головку Майклу на плечо. Вторая, по имени Лиза (важно, как звать: от ее имени произошло название фильма), Лиза Хессельман (еврейка?), на подругу не обижается, привыкла, что та имеет больший успех у мужчин. Но Майклу милей Лиза: ведь он ориентируется не по лицам, которые у девушек почти неразличимы (об этом дальше), а по голосу. Он приглашает ее еще немножко выпить в его номере. Тут уж приходит черед Лизиной подруге не обижаться: сэ ля ви, мужчина всегда выбирает одну, а если двух, то не надо нам, девушкам Огайщины, таких мужчин!
Потом Майкл и Лиза пьют, разговаривают, она поет ему песню Синди Лопер "Girls Just Want to Have Fun", сначала на английском, затем на итальянском, он опять поражен ее голосом, не вокальным, а голосом ее души, явленным в пении. Потом следует медленный длинный эпизод совокупления, показанный очень подробно и физиологично. В процессе Лиза признается, что у нее восемь лет никого не было, а до этого был шестидесятилетний, вот и все, кому она нужна, такая обыкновенная? Майкл шепчет, что она необыкновенная, таких больше нет на целом свете. "You are an anomaly!" Ты аномалия! Аномалия + Лиза = Аномализа, понятно, да? Он не донжуан, говорит искренне, прямо там же в кровати решает бросить семью ради Аномализы. Но наутро, за завтраком, его уже что-то начинает в ней раздражать: "Почему ты все время держишь руку у рта? Почему ковыряешь ногтем в зубах?" Отчего он раздражается? То ли хмарь ночная прошла, то ли, наоборот, не прошла, и он ищет, к чему бы прицепиться, чтоб прошла. Бог знает. Вы видели фильм Шпаликова "Долгая счастливая жизнь"? Там то же самое: мужик на ночь полюбил, утром разлюбил и сбежал. А еще эта история, конечно, очень похожа на Чехова: "Дама с собачкой" (хотя там все наоборот: курортный роман обернулся судьбой), "Чайка" и т.д. К концу фильма Майкл возвращается в Л-А, дома как раз собрались гости, при гостях мужья и жены, даже не любящие друга, ведут себя как любящие мужья и жены, в общем, завертелось колесо, возвратилось на круги своя. И все это произошло в 1985 году. А через шестнадцать лет Майкл вдруг получил письмо от той девушки, просто так, ни о чем, то есть в основном о том, как она, Лиза, благодарна ему, что одну ночь была Аномализой.
Такой вот сюжет для небольшого рассказа. "Все понятно, - скажете вы, - но при чем тут анимационный мультфильм?" А вот в этом-то вся фишка, делающая эту картину необыкновенной. Суть не в простой странности: куклы совокупляются, у куклы-мужчины виден пенис, у куклы-женщины розовый лифчик и черные трусы, кукла-мужчина, стянув с куклы-женщины трусы, ныряет головой меж ее ног. Дело совсем в другом: оказывается, сюжету чеховского типа очень подходит кукольный формат. Задумаемся: ведь Антон Павлович неизменно говорит об отдельных людях так, будто в них нет ничего отдельного, никакой резкой особости, а та особость, что есть, все равно не может изменить их судеб, которые, в сущности, у всех одинаковы и всегда несколько абсурдны. Теперь берем кукол: в чем их суть? В том, что они апсихологичны, как бы полы внутренне; они общаются друг с дружкой чисто внешне, ибо по самой кукольной природе своей являются аутистами; что бы они ни делали, это выглядит очень или чуть-чуть смешно; и они, наконец, игрушки в руках кукольника. Чехов упрямо называл свои пьесы комедиями, а Станиславский с Немировичем никак не могли этого понять и раз за разом поворачивали на тяжелую драму. Но разве почти все персонажи "Трех сестер" не смешные марионетки в руках кукольника-судьбы? Эту пьесу еще никто, даже Товстоногов, Эфрос, Ефремов, не поставил вполне убедительно; что, если попытаться открыть этот ларчик ключиком вертепа, райка?
И еще насчет кукол: они слабо взаимодействуют не только между собой, но и с материальной средой, антуражем: ну висит за их спинами какой-нибудь задник, типа холста с пылающим очагом в лачуге папы Карло, но на него никто не обращает внимания. В "Аномализе" стеклобетонный холод аэропорта, пустынные гостиничные коридоры, стандартный комфорт номеров с Библией на тумбочках и антисептическим сверканием ванных (все американские гостиницы с одинаковым числом звездочек одинаковы, как клоны) вторят одинаковости кукольных лиц и ледяной выморочности кукольных душ, но одновременно противоречат, препятствуют неловким попыткам этих душ преодолеть одиночество, отогреться, очеловечиться.
Двигаясь неутомимою мыслью дальше, я прихожу к заключению, что немало произведений мировой литературы могли бы быть вполне адекватно воплощены в кукольном формате: ну конечно, это Рабле, Гоголь, Хармс, Зощенко; Мольер; Диккенс; многое у Мопассана (например, "Пышка": Ромм и решил экранизацию этой новеллы почти "кукольно"); комедии Островского; Достоевский (он считается глубоким психологом, но внутренний мир его персонажей, даже если он противоречив, никогда не нюансирован; он как бы вырублен тем самым топором, которым Раскольников прикончил старушку); Булгаков; Кафка; странным образом, Хемингуэй (его персонажи пусты и их действия машинальны: строгим соблюдением порядка действий, например, на рыбалке или на охоте, они стремятся придать бессмысленному хаосу бытия некую системность и ритуальность); "Зависть" Олеши (Пьеро-Кавалеров против Арлекина - Андрея Бабичева); "Котлован" Платонова. Но не поддадутся райку Толстой, Тургенев, Бунин, Флобер, Ибсен или Фолкнер: это авторы не "игровые", т.е., если применить театральную дифференциацию, они представители "школы переживания", а не "представления"; в связи с этим, они нацелены на передачу уникальности любой человеческой души; и кроме того, в их произведениях слишком важное значение имеет среда.
Но вернемся к фильму. В начале я сказал, что в нем все же есть несколько моментов, которые средствами кино "с живыми артистами" осуществить не удалось бы. Их, собственно, два. Один раскрою, второй утаю, чтобы оставить будущим зрителям шанс удивиться. Итак: у всех, за одним всего исключением, персонажей "Аномализы"... одинаковые лица. То есть женщины, конечно, это женщины, мужчины мужчины, но все на одно лицо в буквальном смысле. И голоса у них тоже у всех одинаковые. В плане голоса - исключение только Аномализа. В плане голоса и внешности - только Майкл. Для чего нужен такой фокус? Им убивается сразу два художественных зайца.
Заяц первый: Лиза абсолютно не отличается ни от кого другого, но Майкл, пока влюблен, слышит и видит ее особенной: Аномализой. Посмотрев фильм, мы ретроспективно постигаем, что его название - окказиональный синоним слова "любовь". Да, это фильм про "обыкновенное чудо" любви, пускай всего на ночь. (Я сказал, что Бунин "не куколен", и однако же "Аномализа" - некий депрессивный американский парафраз "Солнечного удара").
Заяц второй. Как понимать, что только у героя фильма "свое" лицо? Он и впрямь индивидуальнее прочих? Да нет, точно такой же. Но для самого-то себя он особенный! Таким образом, мы видим все глазами Майкла, этого homofugiens, человека убегающего, чей постылый для него самого безлюбовный индивидуализм набрасывает на весь внешний мир унылое покрывало однообразия.
В заключение следует сообщить, что Чарли Кауфман (см. выходные данные вверху) - одна из самых оригинальных фигур американского кино, сценарист таких ярких до причудливости фильмов, как "Быть Джоном Малковичем", "Адаптация", "Вечное сияние чистого разума" и режиссер грандиозного (пусть и грандиозно провалившегося) фильма "Синекдоха, Нью-Йорк". Нет случайности в том, что художник столь самобытного лица сделал картину о безликости.
Примечание. А "Фреголи", название отеля, в котором остановился Майкл, - это, между прочим, намек на "Бред положительного двойника (симптом положительного двойника, бред Фре́голи) — убеждённость больного в том, что окружающие его люди на самом деле являются знакомым ему человеком, который меняет внешность и гримируется. Часто бред носит параноидальный характер: больной считает, что этот человек его преследует". (Википедия)
Дюк Джонсон и Чарли Кауфман (справа) на съемках фильма
Чтобы оставить комментарий (вместо того, чтобы тщетно пытаться это сделать немедленно по прочтении текста: тщетно, потому что, пока вы читаете, проклятый «антироботный» код успевает устареть), надо закрыть страницу с текстом, т.е. выйти на главную страницу, а затем опять вернуться на страницу с текстом (или нажать F5).
Тогда комментарий поставится! Надеюсь, что после этого разъяснения у меня, автора, наконец-то установится с вами, читателями, обратная связь – писать без нее мне тоскливо.
С.Бакис
