"Pawn Sacrifice". Режиссер Эдвард Цвик. Сценарист Стивен Найт. США. 2014
В последнее время Голливуд повадился делать фильмы про реальных гениев-интеллектуалов. Началось, кажется, в 2001 году с картины о Нобелевском лауреате по экономике математике Джоне Нэше "Игры разума". Потом были фильмы о Тьюринге, о Хокинге, о Стиве Джобсе. Ну и вот о Фишере. Все это примитивно, приблизительно, грубо. Ну да что поделаешь, это же кино. Можно ли визуально отобразить процесс интеллектуального творчества? Экранные гении черкают на бумажках и рвут, черкают и рвут. Пишут на досках и стирают. Печатают на компьютерах и посылают в "делету". Не то, все не то. И наконец посмотрел вдруг на звезды или в лужу, там все заискрилось, завертелось... эврика! E=mc2! Ну я так, примерно говорю. Кажется, фильма про творящего Эйнштейна еще не было. Но скоро появится, не сомневайтесь. Интересно, на что будет смотреть нечесаный Альберт в момент, когда великая формула шандарахнет ему по мозгам?
Конечно, фильм фильму рознь. Есть получше, есть похуже. Есть наивные, есть скучные, есть смешные. А вот этот фильм про Фишера - бессмысленный и пошлый. Бобби изображен врожденным параноиком. Все ему что-то кажется, чего-то он боится, кого-то (всех) в чем-то подозревает. Но гений, гений! До поры до времени, пока молодой, он все же преодолевал свой псих, все же умным людям кое-как удавалось его убедить: Бобби, надо встать и пойти в школу. Бобби, надо встать и пойти на игру. Бобби, твоих требований никто не выполнит. Он и чемпионом-то мира стал благодаря двум мудрым советчикам, насилу совладавшим с его бзиками. Чего только он не выдумывал перед матчем со Спасским от страха перед грозным соперником... или перед самим собой... или перед журналюгами... или бог знает перед кем-чем. И кресло ему не такое, и кинокамера трещит, и от зрителей чесноком несет (а чесноком несет известно от кого - от евреев. Что делало запах совершенно невыносимым). Лишь бы не играть. Но эти двое все-таки образумили его: Бобби, надо встать и пойти и сесть в это долбанное кресло и сделать первый ход. А как только он сделал его, тут все бзики прочь, и давай он чесать этого русского. И тут уж русский струхнул, пришла его очередь жаловаться, что в кресле что-то скрипит. Раскурочили это кресло, нашли двух дохлых мух. Да не в кресельных мухах дело, а в том, что в головах этих гениев полно мух!
Чемпионство не пошло Бобби на пользу, потому что он возомнил, что поймал бога за бороду, и никакие уже советчики ему не указ. И совсем он с катушек съехал. Это, правда, не показывается, только перед надписью "Конец фильма" дан текст: "После этой победы психическое здоровье Фишера продолжало ухудшаться. Он лишился своего титула из-за штрафных санкций и исчез из поля зрения. Он отказывался от миллионов... " Ну сумасшедший, что с него возьмешь?
Но если так, то какой смысл в этом фильме? Про что кино-то? А ни про что. То есть так: оно не "про что-то", а "для чего-то". Для того чтобы, выходя из кинозала, каждый из нас снисходительно и самодовольно подумал: "Господи, какие же все эти вундеры мишигэнэ! Не надо мне ихнего сумасшедшего IQ, и не надо ихнего сумасшествия".
Такое вот авторское послание. Всем приятно, и никто не задумывается, как это все низко и пошло. Ну давайте немножко разберемся. Что Бобби был с детства параноиком - это выдумано, есть много свидетельств, что он был более-менее нормальным мальчиком. А не выдумано то, что, став шахматистом, он перед ответственными матчами - а они все у него были ответственные - нервничал, капризничал, выдвигал всякие странные требования. Но были ли его требования такими уж странными и капризными? Да, он протестовал против того и как мог боролся с тем, что советские шахматисты действовали в матчах, как стая волков, сводя партии друг против друга вничью. Да, шум кинокамеры отвекал его. Но какое вам дело, господа, отвлекал или нет? Разве просьба убрать кинокамеру нарушает шахматные правила? "Нервы надо лечить! Мало ли кому что мешает! Матч - зрелище, на нем имеет право присутствовать публика, и его надо запечатлевать на пленку, чтобы те, кого не было среди публики, тоже могли бы..." Но представим: вот Пушкин написал: "Я помню чудное мгновенье, передо мной..." - и тут к окну его квартиры на Мойке прижалась дюжина носов. "Ну что ты сравниваешь, это же совсем друго дело!" Почему другое? Пушкин и Фишер - гении, они творили. Что странного в том, что гений попросил, даже потребовал, чтобы ему дали возможность творить вдали от пучеглазой толпы и стрекочущих камер? Партия, которую он сейчас играет, может быть, войдет в века! Или не войдет, если мы с вами помешаем ему.
Вы полагаете, что все причуды Фишера объяснялись шизом. А если посмотреть иначе? Все мы были детьми и верили в то, что мир чист и честен. Потом мы росли, взрослели, умнели. И в чем же состояло поумнение? В том, что до нас доходило, что мир не так уж чист и честен. Но это еще не все, еще не полный, зрелый ум. Достигнув окончательной зрелости, мы постигли, что нечистота и нечестность мира - это нормально, и если мы сами хотим быть нормальными, то должны соответствовать: быть в меру грязны и лживы. И до чего же, и как же далеко заходим мы в своей жизненной мудрости? Кто как, кто как. Но вот был на свете человек, который не умел и не хотел умнеть, то есть по мере протекания своей жизни он оставался по-детски честен и чист. Занимаясь своим любимым делом, он и его честность и чистоту рыцарски отстаивал, боролся против коммерциализации, проституирования дела этого. Мир угрюмо и насмешливо сопротивлялся, поэтому человек, бывало, доходил до крайности, перегибал палку. Но не перегибай он, ему бы не удалось добиться того, чего он добился. А добился он большего уважения мира к делу, которому служил, большего комфорта для тех, кто им занимается. Что же, скажите, в этом шизоидного? "Добился или не добился, все равно, надо вести себя прилично, как все". Как все?
"— Помилуйте! что уж теперь о чистоте говорить! С каким я запасом-то в путь вышел, а кончил тем, что весь его по дороге растерял. Сперва «по возможности» действовал, потом на «хоть что-нибудь» съехал — неужто можно и еще дальше под гору идти?
— Разумеется, можно. Не хочешь ли, например, «применительно к подлости»?
— Как так?
— Очень просто. Ты говоришь, что принес нам идеалы, а мы говорим: «Прекрасно; только ежели ты хочешь, чтобы мы восчувствовали, то действуй применительно. Значит, идеалами-то не превозносись, а по нашему масштабу их сократи, да применительно и действуй. А потом, может быть, и мы, коли пользу увидим... Мы, брат, тоже травленые волки, прожектеров-то видели!"
Это из одной сказки Салтыкова-Щедрина.
Фишера тоже предостерегали от прожектерства, учили быть реалистом. Но он не слушался, добивался невозможного и победил - да, он победил, несмотря на свою ужасную судьбу. Несомненно, человек этот чем дальше, чем больше становился помешанным, - но он был помешан главным образом на честности: не самое плохое из помешательств. Те из крупных шахматистов, кто сейчас при упоминании его имени иронически крутит пальцем у виска, пользуются плодами его маниакальных одержимостей.*
Вы скажете: "Ай брось, никаким он не был честным. Добивался миллионов за свою игру, вот и все". Да, добивался - чтобы повысить собственную независимость и престиж шахмат. Но не раз и отказывался от миллионов, когда считал, что, слизав кругленькую сумму, престижу шахмат этим повредит.
Миллионы, миллионы... Это вам ничего не напоминает? Ну конечно, Григорий Перельман. Есть книга Маши Гессен "Совершенная строгость", такая же низкая, как этот фильм. Совершенно не зная Перельмана, ни разу с ним не встретившись, Гессен объясняет отказ великого математика от премиального миллиона диагнозом, поставленным ею самой: синдром Аспергера. Перельман объяснил, что не хочет брать этих денег, потому что наука - не спорт, не бизнес, а поиск истины; человеку, отыскавшему частицу истины, не нужны никакие призы. Но Гессен плевать на объяснение из первых рук. Нормальный человек от $1,000,000 не откажется.
Ну да, все правильно. Нормальный от миллиона не откажется. С ветряными мельницами сражаться не станет. На старости лет из благоустроенной усадьбы не уйдет, чтобы умереть на холодном железнодорожном полустанке. На площадь не выйдет, когда танки его исполинской родины вперлись в маленькую страну. Он даже голосовать "против" не станет, когда все голосуют "за". Людей, которые так странно себя ведут, надо сажать в психушки, лечить психотропными препаратами. Тогда они, возможно, выздоровеют, и мир станет полностью нормальным.
* Безумие часто имеет форму гипертрофированной нормальности, а безумцы сплошь и рядом экстремальные конформисты. Вообразим подснежник, который под действием неких особых лучей приобрел гигантские размеры. Так и безумие заставляет таящиеся в каждом из нас архетипы пробиваться из-под покровов бессознательного в сферу сознания и приобретать здесь гротескные формы, или же оно доводит до той же степени гротеска гнездящиеся в массовом сознании предрассудки, суеверия, тривиальности и ошибочные логические силлогизмы. Фишер был повернут на честности - евреи знамениты своей нечестностью и повадкой плести коварные заговоры; надо ли удивляться, что по мере услиления помешательства мозги Фишера, тем более что им некуда было девать свою бешеную силу в отрыве от шахматной игры, все более сосредоточивались на евреях и разгадывании жидомасонских заговоров, не менее хитроумных, чем комбинации Спасского... тоже, несомненно, еврея (что отчасти верно). Тот факт, что Фишер сам был евреем, нисколько не противоречит его юдофобству. Евреи диаспоры сплошь и рядом не только стыдятся своего еврейства, но и неосознанно ненавидят себя. В случае Фишера завернутая на себя самого стрела еврейской самоненависти распрямилась и полетела в окружающих евреев. Это называется психологическая проекция."Самым гротескным примером проекции является паранойя, когда крайне агрессивный человек, не способный принять на себя ответственность за свои чувства, желания, иллюзии, подозревает кого-то в том, что его преследуют, хотя на самом деле это хочется делать ему самому по отношению к другим людям". (Википедия).
Чтобы оставить комментарий (вместо того, чтобы тщетно пытаться это сделать немедленно по прочтении текста: тщетно, потому что, пока вы читаете, проклятый «антироботный» код успевает устареть), надо закрыть страницу с текстом, т.е. выйти на главную страницу, а затем опять вернуться на страницу с текстом (или нажать F5).
Тогда комментарий поставится! Надеюсь, что после этого разъяснения у меня, автора, наконец-то установится с вами, читателями, обратная связь – писать без нее мне тоскливо.
С.Бакис
