Новый фрагмент
Главная » Новые фрагменты » Ян ГРЖЕБЕЙК |
«Мы должны помогать друг другу» («Musime si pomohat»)
Режиссер Ян Гржебейк. Сценарий Петра Ярховского. Чехия. 2000 г.
Обсуждение фильма в Еврейском музее
(1-ю минуту слышно плохо, потом нормально) Сталин ужасно не любил юмористов. Распускают языки, а накажешь какого-нибудь Зощенку, и тут же тебя заподозрят в отсутствии чувства юмора. А между тем Вождь ценил свое чувство юмора, быть может, больше, чем свои таланты философа и стратега. Вот так же и я рискую оказаться в дурацком положении, признавшись, что не увидел в комедии «Мы должны помогать друг другу» ничего смешного.
«Ну как же, как же? – скажет мне легкий, веселый человек с достаточно развитым чувством юмора. - Ведь это ну очень смешно! Может, ты, бедняга, в сюжете чего-то не просек? Значит, Чехия, война. Один мужик, Чижек по фамилии, и его жена Чижкова прячут у себя дома еврея. Ну, они его прячут не как шиндлеры какие-нибудь, а просто так вышло. Сначала они его типа по доброте душевной пару дней подержали, а потом уже не могут отпустить, потому что, если немцы его поймают и он расколется, то их расстреляют вместе с ним. Детей у них нет, так что они рискуют только собой. И к ним все время ходит в гости их приятель с довоенных времен, наполовину чех, наполовину немец по имени Хорст, по прозвищу Вурст, колбаса то есть. Он вроде дружит с Чижеком, а на деле на Чижкову запал и надеется улучить момент, чтобы трахнуть ее. Тем временем он оказывает семейству всякие услуги, поскольку как фольксдойч теперь служит в немецкой администрации. В общем, то-сё по мелочам, но в военное время и мелочи жизненно важны. (А с другими людьми этот Хорст сволочь еще та). Чижек понимает, зачем Хорст к ним повадился, но терпит его. Он добродушный вообще человек, этот Чижек, не умеет к людям плохо относиться. Потом так получается, что Чижкова Хорсту не дала. Вроде уже все было на грани, но в последний момент она передумала. И за это перевозбужденный Хорст-Вурст заимел на нее зуб, и на Чижека заодно. Хотя на него-то за что? Он и не знал ни о чем. Из мести Колбаса решил Чижеков уплотнить, вселить к ним в хату немца. И тут Чижкова придумывает такую отмазку: «Нельзя нас уплотнять, я беременна!» На что Хорст логично отвечает: «Представьте справку от доктора». А как ее представишь, если доктор – немец? Что делать? Тут Чижеку пришло в голову: а для чего там еврей дурью в подполе мается? Пусть разок поработает. Чижкова сначала уперлась рогом, но потом согласилась (на самом-то деле, ей этот еврей нравился). Оба-на! Через неделю – накося, Хорст, справочку, выкусил? Но Хорст своим собачьим фольксдойчим нюхом чует: что-то не так; всему городу известно, что Чижек детей иметь не может, потому что не может. Бог знает, чем бы все это кончилось, но тут уже конец войны, в городок вступают русские. Немцы чесу, но Хорста с собой не взяли. Оба-на! Хорста сразу в каталажку, а заодно, в неразберихе, и его дружка Чижека. А тут как раз Чижковой приспело рожать. Чижек русским: «Да вы хоть доктора моей жинке вызовите!» «Ничего, будет на свете одним отродьем коллаборациониста меньше». «Да это не мое отродье!» «А чье?» «Да еврея». «Какого такого еврея?» «Да которого я два года в подполе прятал!» «Ладно, проверим. Но врача у нас так и так нет». И тут взгляд Чижека падает на Хорста, который рядом с ним в камере весь измотузенный сидит: «Да вот он врач!» (Хотя Хорст, понятно, никакой не врач. Просто люди должны помогать друг другу). Короче, конец такой: Хорст принимает роды, вытягивает пацаненка. Чижек спускается в подвал, чтобы вытащить свой спасительный вещдок – а его нету там: с перепугу убежал. Чижека, за ложь, окончательно к стенке. А ему ж неохота, тем более пацаненок родился (ну пусть не от него, но все равно сын). Выводят его на улицу под автоматами, чтобы найти подходящую стенку, и тут он замечает на крыше дома еврея. Не обращая внимания на автоматчиков, он бегом на крышу, и хватает еврея этого, и хватается за него, и плачет, и смеется. Ситуация только та! Последний кадр: Чижек толкает колясочку среди городских руин, и снова плачет и смеется. Ну, дошло до тебя теперь?» И я отвечаю: «А что должно было дойти?» «Ну ты, брат, тупой. То должно было дойти, что это жизнь, жизнь! Всякие долдоны твердят: вот это черное, это белое, это плохо, это хорошо. А по жизни – и в фильме это отлично показано! – по жизни все перемешано, как винегрет. Ну как же тебе объяснить… вот ты «Швейка» читал, другую чешскую вещь? Йозеф Швейк как-то выживал, шлангом притворялся – и Йозеф Чижек и все прочие в этой картине как могут выживают. А в результате рождается новое человеческое существо! А были бы они все чисты как дистиллированная вода, так и самим бы тю-тю, и новое человеческое существо не родилось бы. И в конце фильма мощно звучит баховское «Erbarme dich», «Смилуйся». Смилуйся, значит, Боже, над нами, что не совсем по твоим заветам живем… но хорошо там ангелам на небесах, а мы не ангелы, жизнь есть жизнь. Крутимся, грешные, как можем. Да еще помогаем друг другу, в меру сил. О таких фильмах принято говорить — «это светлый фильм». Несмотря на щекотливую тему второй мировой и еврейского вопроса, авторы подают материал с легкостью, юмором и иронией, не перегибая палку и не переходя на пошлость или излишнюю трагичность. Авторы показывают не только ужасы войны, но и дают надежду, что даже в таких условиях люди должны помогать друг другу. Людям ничего не остаётся делать, как действительно помогать себе и отнюдь не ближнему своему (этому самому Хорсту) выжить, пусть они изначально противны друг другу. В конце концов, справедливо лишь человеколюбивое кредо: «Живи и не дай другим умереть». А без этого ни в семье, ни в обществе, ни в межгосударственном союзе, ни вообще на свете, увы, не проживёшь.* Ну, понял теперь?» «И Хорст этот, значит, помогает?» «Хм… ну а что ты думаешь? И он тоже. Пацана вон принял. О, это даже символично: плохой вроде человек, а принял пацана… который, надо надеяться, будет лучше нас. Добро из рук зла. Философично! Трагикомично! Человечно! Народно! Недаром эта картина была на Оскар представлена. Правда, не получила его». «И правильно». «Почему правильно?» «Потому что, чтобы такую пенку возогнать в искусство, надо выстрадать этот смех сквозь слезы. А так, как оно есть – это просто грубый чешский фарс, фарш из шпикачек с кнедликами. И никакая тут не человечность, а бардак и полное смешение моральных критериев, отражающее нравственный релятивизм нашего времени». «Ой-ой-ой! Ну ты моралист!» «А ты имморалист. Вот напишу про этот фильм во «Фрагментах» - пусть мудрые посетители сайта посмотрят этот шедевр и рассудят». И написал.
• То, что выделено цветными мелками – не мой базар за «человека с достаточно развитым чувством юмора», а отрывки из отзывов о фильме, надерганные из разных уголков интернета.
Ян Гржебейк
Уважаемые посетители сайта!
Чтобы оставить комментарий (вместо того, чтобы тщетно пытаться
это сделать немедленно по прочтении текста: тщетно, потому что,
пока вы читаете, проклятый "антироботный" код успевает устареть),
надо закрыть страницу с текстом, т.е. выйти на главную страницу, а
затем опять вернуться на страницу с текстом.Тогда комментарий
поставится! Надеюсь, что после этого разъяснения у меня, автора,
наконец-то установится с вами, читателями, обратная связь - писать
без нее мне тоскливо. С.Бакис
Автор С. Бакис
Написать автору | |
Просмотров: 1334 | Рейтинг: 0.0/0 |
Всего комментариев: 0 | |