Режиссер Юрий Озеров. Сценарий Юрия Бондарева, Юрия Озерова и Оскара Курганова. «Мосфильм» и ряд зарубежных киностудий. 1969 г.  

Я папу любил, но часто с ним конфликтовал. С возрастом я становился диссидентом, пусть кухонным, а папа был советским человеком. Он преподавал в техникуме политэкономию капитализма и социализма, был коммунистом и бессменным председателем месткома. Я говорил ему: «Если ты что-то понимаешь в экономике, как  же ты не видишь, что эта страна обречена?» Он не видел, а вернее, отказывался видеть. Меня злило именно то, что он отказывался.  Будь он слепым белоглазым патриотом, я, возможно, так не злился бы: ну не способен человек увидеть, что поделаешь. Но папа был человеком умным и все видел. Кроме того,  чего видеть не полагалось. Он был человеком законопослушным, конформистом.  За обедом, когда я в перерыве между первым и вторым ругал советскую власть, он кричал мне: «Прекрати это!», и меня, опять же, злило, что он кричит не потому, что  искренне негодует, а из боязни, как бы я по инерции не понес  то же самое в более опасных местах. Он боялся за меня и боялся советской власти. Когда в начале 70-х к нашим родственникам прилетела в гости из Америки их близкая родственница, которая приходилась папе двоюродной сестрой, он боялся встретиться с ней: коммунисту и преподавателю идеологических дисциплин это могло чем-то грозить.  Боясь советской власти, папа больше всего боялся ее воплощения - КГБ. (Я же, которому ничто не грозило, отважно торчал у «гостьи из будущего» с утра до ночи, потому что вместе с ней прилетела ее дочь, и мне интересно было болтать по-английски и вообще общаться с нью-йоркской девицей). Наконец  эта родственница, которая в юности, пока война и судьба не разлучили их, казалось, навсегда, очень любила папу и дружила с ним (а он с ней)…  в общем, она не выдержала и нагло явилась к нам домой. Ну тут уж папа не мог выскочить в окно со второго этажа – он обнял и расцеловал потенциальную агентку ЦРУ. Рискуя жизнью и своей великой карьерой, он даже не сдержал слез. 
Кроме трусости, у меня был к папе другой счет: я считал его слишком земным и прагматичным, без полета и высоких духовных запросов. Например, я решил после школы поступать во ВГИК,  а он убеждал меня поступать в мединститут. Он считал, что так будет со всех сторон разумней и лучше, по следующим причинам.  Для ВГИКа нужен талант, а папа не был убежден, что он у меня есть.
В кино папа не разбирался, но жизненный опыт подсказывал ему, что таланта у меня, скорее всего, нет, поскольку это штука редкая. Врачу таланта не нужно, и это хорошая профессия. К тому же, благодаря своим обширным связям в городе, он мог бы мне немножко помочь поступить в мед. ВГИК был вне сферы его влияния, и в случае, если я провалюсь, меня ждала армия. Этот момент был основным в аргументации папы против ВГИКа. Но я считал, что человек должен следовать призванию - моим же призванием было киноискусство, а не гинекология или венерология. Ради призвания надо рисковать, все ставить на карту. Папин проект моего будущего казался мне бескрылым, как и весь папа.  К тому же меня оскорбляло, что он судит обо мне не как об индивидуальности, а среднестатистически: раз мало у кого есть художественный талант, то, наверное, и у меня его нет. Откуда он знает? Вдруг у меня как раз есть! 
Папа оказался прав: во ВГИК я не поступил, в армию угодил. Но тут я хочу уточнить. Он оказался прав не потому, что я не поступил; этот печальный факт  еще не означал, что у меня не было таланта: мало ли кто проваливался во ВГИК с первой попытки? Дело в другом: вернувшись из армии, я не стал опять пробовать во ВГИК, хотя теперь ничем не рисковал. Выходит, кино не было для меня настолько уж судьбоносно важным? Но раз так, зачем же я, с опасностью загреметь в армию на три года, рванул после школы во ВГИК? Выходит, папа таки был прав.
Это, впрочем, не значит, что папа был непогрешим. Иногда бывал прав он, иногда я. Но теперь я думаю, что не стоило мне спорить с ним.  Потому что, независимо от существа конкретных распрей, я  не учитывал одного обстоятельства, того, ввиду которого и пишу этот текст.
Осенью  44-года папа форсировал Днепр. Нельзя сказать, что этот факт был мне неизвестен. Но я не вдумывался в него. Или я думал так: ну форсировал – а что ему оставалось делать, если приказали? Я не понимал: за час, за минуту до того, как они ступили с левого берега в Днепр, папа и сотни тысяч таких, как он, могли бояться, - но они выбежали на правый берег другими людьми.
Что это значило, форсировать Днепр? Допустим, вот стоят один против другого два дома одинаковой высоты. Между ними три с половиной-четыре метра. В принципе, с большого разбега это расстояние можно преодолеть. Но высота домов – 50 метров.  Тебе приказывают: «Прыгай, иначе..!» Ты разбегаешься – и разбиваешься или перепрыгиваешь. И если второе –  не идиот ли тот, кто, пожав плечами, скажет: «Ты это сделал, тебе это удалось, потому что выбора не было»?  У  тебя не дрогнули вяло ноги при разбеге, не подвел глаз, чтобы оттолкнуться от самого края крыши, не подвел торс, чтобы наклоняться в полете  максимально вперед: не потребовало ли все это такого усилия воли, совершив которое, ты навсегда стал другим, более смелым, но и более жестоким, способным переступить через все плохое и хорошее в себе человеком?
Душевный опыт форсирования Днепра – чем он менее памятен и страшен? А потом ты не разлегся в сладком изнеможении на крыше, а с ходу вступил в бой, из которого, скорее всего, не выйдешь живым.
Это психология. А вот фактология.  «Все немногие штатные плавсредства были использованы войсками, но их катастрофически не хватало. Поэтому основные силы форсировали Днепр на подручных средствах: рыбацких лодках, импровизированных плотах из бревен, бочек, стволов деревьев и досок». (Википедия).
Папа мало рассказывал про войну, а я мало расспрашивал. Может быть, ему повезло, и он переправлялся не на досках, а на лодке или даже на «штатном плавсредстве». Но какое это имеет значение? Есть такие вещи - статистика, вероятность. Ширина фронта форсирования равнялась нескольким сотням километров, ширина Днепра в зоне форсирования - примерно трем километрам. Немцы били по плывущим из чего только могли, но утопить всех им не удалось, ну просто они не успели утопить миллион с чем-то одновременно двигающихся целей. Отсюда само понятие «форсирование»: успех переправы достигается вопреки сплошному огню, чисто за счет того, что количество форсирующих превосходит количество препятствующих форсированию в разы. Каково же число наших, в которых немцы все же успели попасть? «Потери: безвозвратные – 417 323 человека, санитарные – 1 269 841 человек». (Википедия). Что значит «санитарные»? Без рук, без ног, без глаз.
Вероятность благоволила к папе: он отделался не слишком тяжелым ранением и закончил войну в Вене. Благодаря этому родился я, кто постепенно вырос, стал все понимать и спорить с папой, человеком незаурядной смелости и трусости. Представим такую историю. Прометей выжил, поступил где-то служить. Он стал нервным человеком, у него проблемы с печенью как последствие орлиных клевков. Пишет жалобы в облздравотдел на плохое обслуживание в гепатологической  клинике. Любил, бывало, сыграть с сынком партию-другую в шашки, да разлюбил, когда тот подрос и навострился запирать отцовские боевые силы в «уборной». Потом сын еще немного подрос и навострился спорить так, что и все отцовские аргументы он  без труда загонял в «уборную». Ему даже удавалось неопровержимо доказать папе, что напрасно тот вел себя так, что боги приковали его к дурацкой скале. Такие речи выводили Прометея из себя, и в конце концов, чтобы избежать инфаркта, он в общем-то перестал с этим умником общаться.
Неплохой, забавный сюжет для пьесы-притчи в духе Шварца, Володина или Горина, не правда ли? Но по жизни, то есть по моей и папиной жизни, это был плохой, печальный сюжет. Да ничего уже не поправишь.
Толковых документальных съемок форсирования Днепра нет, или я не нашел. Приходится удовлетвориться в качестве иллюстрации киноэпопеей Озерова, где не очень-то можно разглядеть солдатиков, вцепившихся в бревна и доски.
Папа умер рано, в 57 лет. В этом году ему исполнилось бы 95, я посвящаю текст его памяти.   

Папа, мама и я 

Смотреть фильм он-лайн:

Эпизод форсирования Днепра - примерно с 26-й минуты

Написать письмо автору