В маленькой закусочной на обочине хайвея женщина режет лук для салата, одновременно слушая радио. Запущен спутник-ретранслятор телефонных сигналов, blah-blah-blah. Женщина вздыхает: «O my God, что у меня, слезы перестанут течь от этого спутника? Скорей бы опять музыку пустили». A через несколько лет закусочная разорилась. Она стояла на сложном перекрестке, водители в этом месте вечно путались и забегали спросить дорогу, и между делом заказывали что-нибудь перекусить. С появлением навигаторов водители перестали забегать.  Невозможно предугадать, что на что повлияет и какие события могут решающим образом изменить нашу судьбу. Это не из фильма, это я – от себя. В фильме действия людей навлекаются не небесами, а другими людьми,  которых они  не знают, а чаще всего даже не видели: как будто земля покрыта сетью, и колебания одних ее ячеек волнообразно ведут к колебаниям других.   

«День полнолуния» - фильм без сквозного сюжета и без проходящих через всю картину действующих лиц (последнее – за редкими исключениями: пару раз один и тот же персонаж появляется в разных местах фильма, как будто сеть сморщилась и складки наложились).  Сюжетов и сюжетиков бесчисленное количество, переход от одного к другому происходит обычно по касательной. Например:

Москва. Мужчины парятся в бане. Один говорит другому, что вчера дешево купил коньяк в магазине «Кристалл». Третий  это услышал > Третий приезжает на машине в «Кристалл» и покупает дешевый коньяк. Не успел он отъехать, как машину сгоняет к обочине гаишник: должен пройти правительственный кортеж > Теперь мы следуем за правительственным кортежем. Чиновник вылезает из автомобиля и входит в здание МИДа. Из  двери какого-то кабинета выходит военный. Чиновник спрашивает: «Ну что там?» «Ультиматум». «Доигрались!» «Если откажутся, будем бомбить!» > Военный выходит из МИДа, садится в машину. Мимо проезжает другая машина. Военный взглянул на красивую девушку во встречной машине  > Машина  с девушкой, точнее, с двумя девушками и парнем, подъезжает к какому-то дому. Все выходят, поднимаются по лестнице. Оказывается, девушки – путаны, парень – сутенер. Встретивший их молодой восточный мужчина платит сутенеру, который уходит, и приглашает девушек в квартиру, заводит ту, которую видел военный, в комнату, где уныло сидит другой молодой восточный мужчина, и говорит ему: «Вот, это мой подарок тебе». Но тому ничего не надо, у него, видимо, депрессия. Вместо того, чтобы начать развлекаться с девушкой, он отходит к окну. Девушка от нечего делать начинает смотреть включенный телевизор. Показывают сюжет о том, как в некоем монастыре два века назад открыли древний саркофаг  >  Действие переносится на два века назад, в монастырь.  В отрытом саркофаге лежит совершенно не тронутая тлением княжна. Она как капля воды похожа на видящую ее в телевизоре путану > Между тем мужчина смотрит, как через двор проходит человек, ведущий на поводке собаку  >  Человек с собакой идет по улице. Он замечает в окне автобуса женщину  >  Женщина доезжает до своей остановки, выходит. К ней подходит мужчина. «Здравствуй, Вера!» «Привет, Егор» «Как дела? Ты по-прежнему на заводе работаешь?» «Как видишь. А ты?» «Да вот бизнесом занялся». «Наверно, много зарабатываешь?» «Да, очень. В этом месяце, например, заработал шесть с половиной тысяч долларов. Хочешь, сходим в ресторан? Я как раз собрался пообедать». «Нет, я на смену иду». «Очень жаль. Хочешь, позвоню в другой раз?» «Да нет, не надо». Расходятся. Мужчина входит в ресторан. Поев, он просит оркестр подыграть ему – он споет «Летят перелетные птицы». Хорошо, с чувством поет. Два молодых парня за столиками слушают. Один говорит: «Смешной мужик». Парни выходят из ресторана. Тот, который сказал «смешной мужик», тут же падает, на его белой рубашке кровь.  > Киллер, убивший парня в белой рубашке, спускается с крыши на чердак, потом выходит из дома на улицу, не спеша идет через проходной двор, садится в свою машину. Включает радио. По радио говорят: «Во Владивостоке полнолуние. Девушка Наташа скучает по Юлику в Москве. Для Наташи звучит песня группы «Сюткин и компания» «Семь тысяч над землей»  > Владивосток. Девушка Наташа танцует перед радиоприемником под песню Сюткина...

Возможно, читать все это было скучно. Но смотреть в калейдоскоп фильма очень увлекательно. В выборе исполнителей даже самых микроскопических ролей режиссер проявляет социальную и психологическую зоркость, и вообще фильм обладает некоей магией. Дело не в самом приеме; не знаю, нов он или нет, во всяком случае, известный американский фильм «Магнолия» с такими же перелетами действия вышел на год позже фильма Шахназарова. Дело в содержании приема, которое не так легко передать: «День полнолуния», при всей дневной трезвой ясности этой картины, произведение поэтическое.

Действие происходит в постперестроечные времена. Теперь их называют «лихие девяностые», среди мимолетных персонажей картины есть и бандюганы, и киллер. Но фильм какой-то негромкий. (Даже ружья стреляют  тихо). Кроме того, в кадре почти всегда светло (не только бОльшая часть действия происходит днем, но сама оптика замечательного оператора Геннадия Карюка, хочется сказать, светлая). Кадры просторны, в них много воздуха. Не то что на экране искусственно мало людей, как бывает в детективах или фильмах об одиночестве. Но между людьми много свободного пространства. Люди-частицы летают по индивидуальным орбитам, стремительно – всего за несколько постсоветских лет - разбежавшимся одна относительно другой на космические расстояния. Каждый вдруг остался сам по себе. Я не физик, и то, что я сейчас скажу, просто метафора.

Взаимодействия между элементарными частицами могут управляться двумя типами энергии: сильной и слабой/тонкой. «Сильные» взаимодействия происходят на близких расстояниях, слабые  - на далеких. Когда задействованы сильные энергии, слабые не оказывают на частицы даже минимального влияния. Но на дальних расстояниях они начинают влиять на частицы не менее мощно, чем сильные влияют на ближних (так гомеопатические лекарства совершенно не воздействуют на организм совместно с аллопатическими, но воздействуют, может быть, даже эффективнее, если принимать только их). Во времена, когда контакты между людьми сильны: таковы революции, войны или периоды коллективного энтузиазма, - эфемерные психологические или эмоциональные вибрации, исходящие от каждого человека, другими не ощутимы. Но в таком мире, как у Шахназарова, где люди в результате социального катаклизма оказались разбросаны, тонкие вибрации начинают взаимоулавливаться. Персонажи «Дня полнолуния», как я более чем подробно показал, не контактируют, а лишь проходят на отдалении друг от друга, в лучшем случае, соприкасаются по касательной, – но по закону слабых взаимодействий, кто знает, возможно, они незаметно и сильно влияют друг на друга. Таким образом, «перелетное» сюжетосложение фильма –  больше, чем просто способ панорамно показать status quo российского социума. Представить зрителю глобальный «пейзаж после битвы» для авторов тоже важно, но еще важнее заставить его подумать: веревочка фильма, передаваемая разношерстными персонажами по эстафете, - что, если это не веревочка, а заряженный проводок, через который они  непредсказуемо программируют судьбы и действия один  другого? 

Мир открылся не только в пространственную ширь, но и во временнУю глубь. Я говорил об эпизоде в древнем монастыре. Еще в фильме гуляет по калмыцкой степи молодой Пушкин. А лейтмотив, проходящий через всю картину, – сцена в ресторане, время действия – год 48-й. В общем контексте «Дня полнолуния», это не только щемяще-ностальгическое ретро: разные персонажи вспоминают «девушку в фиолетовом платье» (Анна Герм), на мгновение мелькнувшую перед тем или иным из них пятьдесят лет назад, как «гений чистой красоты», но и как невоплощенную возможность, неиспользованную бифуркацию судьбы. В конце концов, жизнь, развернувшаяся перед ними теперь, «после апокалипсиса» - это тоже «девушка в фиолетовом»: каждому дан повторный шанс догнать ее, зашагать с нею вровень и доказать, что он ее достоин.

Карен Шахназаров                                                            Александр Бородянский