Хомский: "Мир катится к пропасти"
Учитель симметрии
Ноам Чомски (по-русски произносится Хомский) – великий американский лингвист. Если бы давали Нобелевскую премию по лингвистике, он бы непременно получил ее. Сейчас Хомскому 88 лет. По слову Лермонтова, «все, что мог, он уже совершил». Это что касается науки. Дальше у поэта идет такая строка: «и духовно навеки почил». Но Хомский духовно не почил. Вот уже несколько десятилетий он занимается социальными и политическими вопросами, отдавая им свою неугасающую еврейскую пассионарность и могучий интеллект. На чем же он концентрируется, что его волнует в мировых делах? В частности, но не вполне, это можно понять из фильма «Реквием по американской мечте». Фактически, это не столько фильм, сколько лекция Хомского. Я буду говорить не только про эту лекцию, а про Хомского вообще, так как читал некоторые его книги по социальным вопросам и за двадцать с чем-то лет жизни в Америке не раз видел его интервью по ТВ.
Хомский борется с несправедливостью мира: имущественной, расовой, гендерной, юридической, всяческой. Где только завидит несправедливость, там с ней и борется. Зоркий человек змеиного ума, он смотрит далеко и видит несправедливости повсюду, во всех уголках земли. Но поскольку он живет в стране США, то американские несправедливости он видит яснее и подробнее иностранных и с ними активнее всего и борется. В голове у Хомского точные аптекарские весы, благодаря которым его чувство справедливости безукоризненно. Или, что почти то же самое, у него безукоризненное чувство симметрии. Стоит властям США сказать, что в такой-то стране нарушают права человека, Хомский тут же извлекает из своей необъятной памяти эпизод, когда США нарушили точно те же самые права человека внутри самих себя или по отношению к другой стране. Изощренная логика ученого позволяет ему неопровержимо доказать, что нарушение прав, допущенное США, было куда хуже и грубее, чем то, в котором они сейчас обвиняют кого-то. Притом он всегда подчеркивает, что при прочих равных обстоятельствах, и даже при тех обстоятельствах, когда прегрешение США было на первый взгляд меньше, оно все равно больше, потому что это ведь развитая демократическая страна, следовательно, спрос с нее строже, чем с какой-нибудь авторитарной или тоталитарной тьмутаракани, как спрос с умного нашкодившего мальчика строже, чем с дебила.
Республиканцы и даже не слишком крайние демократы упрекают Хомского в том, что он левак, социалист, анархист, антипатриот. Хомский терпеливо, без всякого раздражения отвечает: «Ничего подобного. Не вешайте на меня, пожалуйста, ярлыков. Я не политик, я просто люблю справедливость. И уверяю вас, я патриот, я люблю Америку, может быть, больше, чем вы. Это замечательная страна. Но именно оттого, что я вижу, как она теряет свои замечательные черты, оттого, что мне больно это видеть, я ее критикую».
А видит Хомский, как в Америке размывается демократия, потому что реальная власть все более фокусируется в руках одного процента безмерно богатых, которые устраивают так, чтобы все было по-ихнему, то есть чтобы можно было еще больше богатеть. Для этого нужно проводить такие законы, при помощи которых было бы удобнее обирать 99% бедных.
Лекция Хомского, которую он читает в этом фильме, называется «Принципы концентрации власти». Нам объясняется, как конкретно верхи ее концентрируют, по каким направлениям. Принцип # 1: «Сокращай демократию». #2: «Формируй идеологию». #3: «Перестраивай экономику». Ну и т.д. Всего десять ясных, четких принципов, которыми сильные мира сего, независимо от того, сидит в Белом доме демократ или республиканец, пользуются, чтобы подгребать денежные потоки под себя.
Ну ладно. Вот прослушал я эту лекцию – и какое же общее впечатление? В общем, я с Хомским согласен. Стихийный бунтарь, каким я являюсь в глубине души, и почти бедняк, каковым являюсь по состоянию моего банковского счета, побуждают меня видеть положение дел почти глазами Хомского. Но – только почти. Остается все-таки неприятный осадок, некое чувство: что-то у него не вяжется, что-то не то.
Да как же не вяжется, когда он так складно говорит? Причем он не врет, не врет. Хомский кто угодно, но не демагог. И я не сомневаюсь, что он вполне искренен, когда уверяет нас в своем патриотизме.
Так в чем же дело? Я думаю, Хомский стал заложником своей маниакальной жажды справедливости. В этом смысле он идеальная модель, воплощение современного либерализма. Да, именно так можно сказать: «Хомский как модель кризиса современного либерализма». Ведь смотрите: все, за что боролись либералы, было до поры до времени правильно и хорошо: гражданские свободы, антирасизм, антисексизм, антишовинизм... Но любое благое намерение, доведенное до предела, превращается в абсурд и ведет известно куда.
Гражданские свободы превратились в популистское потакание диким капризам малограмотных людей, которых по инерции называют меньшинствами, хотя надо уже называть большинствами или большевиками.
Антисексизм недавно выразился, например, в изгнании с телеканала Fox-5 Роджера Айлса. Вы знаете, кто такой Айлс? Он создатель этого канала. Вы знаете, за что его изгнали? Оказывается, он делал нескромные предложения некоторым красивым дикторшам канала, от которых они, кажется, иногда не могли отказаться. Это было лет тридцать назад; сейчас Айлсу семьдесят шесть, он никаких нескромных предложений уже не делает; но все равно, преступлениям против женщин нет срока давности! А вы знаете, что такое канал Fox-5? Это самый республиканский, то есть самый неполиткорректный американский телеканал. Но и он настолько боится, как бы либеральная общественность не упрекнула его в сексизме, что вынужден был расправиться с тем, кто его породил.
Американский антирасизм выродился в широко развернувшееся сейчас по TV и прочим mass media обсуждение, был ли прав отказавшийся встать при исполнении национального гимна черный футболист, до которого однажды утром дошло, что в третьей строфе гимна содержатся скрытые расистские аллюзии.
Американский антишовинизм проявляется в упорном отказе Обамы признать, что исламисты ведут против США войну, и соответствующим образом на их действия реагировать.
Но вернемся к Хомскому. Типичный еврейский либерал типа Берни Сандерса, но еще покруче, он с начала 60-х боролся за то, чтобы Америка стала лучше, добрее, справедливее, и долгое время был прав, прав, прав. Вместе со своими единомышленниками он многого добился. Но потом лозунгами борьбы за справедливость воспользовались в своих корыстных целях демагоги, манипуляторы и популисты (наиболее отъявленными из которых я считаю чету Клинтонов), они стали у штурвала корабля справедливости и превратили его в корабль дураков. И вообще мир вокруг изменился, по Манхэттэну проходят ликующие парады транссексуалов, а тем временем бедные угнетенные мусульмане, овладевшие кулинарным мастерством выпечки бомб в скороварках, подкладывают их в мусорные ящики вдоль Пятой авеню.
Черчилль сказал: «Кто в молодости не был либералом, у того нет сердца, кто в зрелости не стал консерватором – у того нет ума». Хомский давно не молод, и это человек большого ума – почему же он не понимает, что пора ну хоть немного изменить курс, что с некоторых пор, как бы он ни воспринимал себя субъективно, объективно он превратился в законченного антиамериканца, споспешника Бен Ладена, Путина, «черных пантер» и других мировых и внутриамериканских деструктивных, антисоциальных и экстремистских сил?
Повторяю, Хомский не лицемер. Он живет так, как живет, и говорит то, что говорит, не ради славы (которой ему и без того хватает), или накопления денег, или накопления избирательских голосов (он никуда не собирается избираться). Так почему же, почему..?
Мне кажется, Хомский – фигура трагическая. Великий логик, он пал жертвой трагической логической ошибки. Вернусь к тому, что сказал раньше: «...он всегда подчеркивает, что при прочих равных обстоятельствах, и даже при тех обстоятельствах, когда прегрешение США с виду меньше, оно все равно больше, потому что это ведь развитая демократическая страна, следовательно, спрос с нее строже, чем с какой-нибудь авторитарной или тоталитарной тьмутаракани». Заладив давным-давно базар, что с Америки спрос больше, и повторяя это на протяжении почти полувека, Хомский перестал замечать, что Америка все-таки несравнимо более демократичная и справедливая страна, чем СССР, Иран или Конго; в его великих мозгах что-то перещелкнулось, и он стал всерьез считать, что хуже Америки зверя нет.
Можно сказать то же самое иначе. Хомский упрямо верит в идеальный мир. Но такового нет и не предвидится. Вменяемому человеку приходится выбирать не между хорошим и плохим, а плохим и очень плохим. Капитализм несовершенен, кто спорит, но он лучшее из зол.
Кроме того, невозможно судить о справедливости с закрытыми глазами и весами в руках. Человек не Фемида. У каждого есть сердце, родина и личная судьба, поэтому он неизбежно пристрастен. Это не хорошо и не плохо, это просто так есть. Когда мать видит, что какой-то мальчишка лупит ее сына, ее первое побуждение – защитить свое чадо, а не разбираться, кто первый начал. При всем желании быть объективными, мы все равно делим человечество на «наших» и «ваших», и это неистребимо, как защитный рефлекс или собственнический инстинкт. Эксцессы этих вшитых в человеческое естество механизмов, разумеется, надо смягчать, но искоренить их означало бы искоренить самого человека.
Сейчас я сделаю обширное отступление, которое, на самом деле, касается сути дела.
В замечательном сборнике воспоминаний ученых об Андрее Сахарове «Он между нами жил» фигурирует математик Николай Дмитриев. Другой мемуарист (В.Б.Адамский) характеризует Дмитриева так: он «обладал необычной, поражающей собеседника остротой мышления. В любом явлении политической жизни, литературы, истории, оценка которых уже утвердилась или взгляд на которые только формируется, он вскрывал какую-то неожиданную грань». Так вот, в своем собственном мемуаре о Сахарове под характерным названием «Политический оппонент» Дмитриев пишет: «Мне казалась неправильной и позиция А.Д. по колониальному вопросу. Хорошо, предположим, что, освободившись от марксистской идеологии и перейдя на «общечеловеческую» позицию, приходится отказаться от постулата, что восставшие колонии всегда правы, а колонизаторы всегда неправы. Но заменять его противоположным постулатом, что колонизаторы всегда правы, по-моему, нет никаких оснований. Не нравилась мне и позиция А.Д. по еврейскому вопросу, слишком просионистская и, по-моему, антиеврейская. Например, когда палестинские террористы убили израильских спортсменов на Олимпиаде, израильтяне ответили на это возмездием — бомбардировкой палестинских лагерей. Государство, претендующее на цивилизованность и моральность, стало на одну доску с террористами. А.Д. тогда заявил протест против действий палестинцев. Я спросил у него, почему бы не подвергнуть критике заодно и действия Израиля? А.Д. сказал, что это излишне, желающих критиковать Израиль и без него достаточно.
Но таковы правила политической игры».
Насчет «правил политической игры» - это уже, разумеется, слова самого Дмитриева.
Замечаете сходство между ним и Хомским? Тот же необычайно острый ум и то же стремление к абсолютной беспристрастности и объективности. К разговору без «политической игры», ибо игроки по определению всегда пристрастны.
Но это невозможно, невозможно! Человек органически пристрастен. Труд Дмитриева или Хомского – проклятый Сизифов труд.
Будете смотреть фильм, обратите внимание на глаза Хомского. У этого человека очень усталые печальные глаза. Такие глаза бывают у заложников. Ноам Хомский давным-давно сидит в зиндане своей навязчивой любви к симметрии.
Смотреть фильм полностью
|