Режиссер Саймон Кертис. Сценарист Алекси Кей Кэмпбелл. США, Великобритания.  2015

                                     Женщина в золотом и Холокост в розовом 

Фильм, как говорится, основан на реальных событиях. По событиям и пойдем.  В 1907 году Густав Климт написал «Портрет Адели Блох-Бауэр I». I - потому что есть и портрет II, менее знаменитый. Впоследствии портрет был переименован, и его стали называть «Золотая Адель» и «Австрийская Мона Лиза» (о причине переименования – позже). Адели на портрете 26 лет. Она была дочерью генерального директора Венского банковского союза Морица Бауэра. В еврейском клане Бауэров было множество  богатых людей, занимавших важные позиции в сферах австрийских финансов и экономики. В возрасте 18 лет Адель вышла замуж за сахарного фабриканта  Фердинанда Блоха. Ее сестра Мария вышла замуж за брата Фердинанда, промышленника Густава. В 1925 Адель умерла от менингита. Перед смертью она завещала мужу, когда он умрет, передать ее портреты, а также другие полотна Климта, которых Блох-Бауэры насобирали несколько десятков, в национальную австрийскую галерею «Бельведер». Фердинанд был значительно старше Адели, но пережил ее на 20 лет. После аншлюса он поспешно эмигрировал в Англию, оставив все картины в Вене. Немцы захватили их и продали (!) той самой галерее «Бельведер». "Портрет Адели Блох-Бауэр I" был сразу же переименован в «Золотую Адель», потому что Блох – явно еврейская фамилия, а между тем эта картина стала чем-то вроде визитки Австрии. Вместе с другими работами Климта «Золотая Адель» спокойно экспонировалась в «Бельведере» до 1998 года, а потом еще до 2005 года, но уже не так спокойно. Дело в том, что в 1998 году Австрия приняла закон о реституции, по которому владельцы захваченного фашистами имущества обрели право получить его обратно. Но Австрия не слишком легко расставалась с тем, что уже стало "достоянием республики", тормозя процесс реституции всякого рода  процессуальными рогатками. Например, ограбленные владельцы произведений искусства могли получить какие-то из них довольно быстро и легко, если добровольно-принудительно откажутся от остальной части экспроприированного. Фердинанд Блох-Бауэр, скончавшийся в Лондоне в 1945 году, так и не увидел больше знаменитого портрета своей жены, равно как и остального покинутого им в Вене добра. Однако он верил, что справедливость в конце концов восторжествует, и на этот случай распорядился в завещании, что все картины Климта должны перейти во владение трех его племянников, детей Густава:  Марии Альтман, Луизы Гутман и Роберта Бейли (своих детей у Фердинанда и Адели не было). К 1998 году из этих троих осталась в живых только Мария Альтман, обитавшая в Лос-Анжелесе. Узнав про закон о реституции, она заволновалась и начала действовать через американского адвоката Рэнди Шёнберга. Сначала тому казалось, что дело гиблое: ведь немцы фактически выполнили волю Адели – передали полотна Климта в «Бельведер». Но вскоре Шёнбергу повезло: он раскопал в венских архивах документы, которые вроде доказывали, что картины Климта были приобретены не Аделью, а Фердинандом. Следовательно, ее предсмертное письмо всего лишь выражало пожелание, чтобы картины были переданы в галерею, но юридической силы не имело: как можно распоряжаться тем, что тебе не принадлежит? Но австрийский реституционный суд счел, что добытые Шёнбергом документы ничего не доказывают, и в удовлетворении иска отказал. Следует заметить, что такое решение не было со стороны суда грубым попранием справедливости: ведь не исключено, что Фердинанд подарил картины жене, или, может быть, их приобретение было совместной инвестицией супругов. Вместе с тем, суд предложил компромисс: Австрия отдаст все полотна Климта…  кроме портретов. Альтман не согласилась. Казалось, дело  так и будет тянуться, пока упрямая старушка не отправится в мир иной. И тогда, за отсутствием наследников…  Но нет: в феврале 2006 года, после бесчисленных юридических перипетий, процесс «Мария Альтман против Австрийской республики» завершился полной и безоговорочной победой истицы! Возможно, в таком исходе сыграл роль момент политкорректности. Мировая общественность не понимала всех вышеперечисленных нюансов и была всецело на стороне Альтман как лица, пострадавшего от фашизма; Австрия же выглядела на процессе инстанцией, недобитый фашизм воплощающей. Поскольку такой имидж Австрии совсем не нравился, она и уступила. Но это еще не конец. Не пожелав перевозить картины в Америку, фрау Альтман предложила Австрии, если работы Климта настолько ей дороги, выкупить их у нее по разумным, т.е. аукционным, ценам. Что оказалось стране не по карману: одна только «Золотая Адель» была предварительно оценена на аукционе в 200 млн. долларов. В конце концов картины все-таки перекочевали за океан и разошлись во все концы США, т.е. были раскуплены у новоиспеченной владелицы различными музеями и частными лицами. «Золотую Адель» "по дешевке" приобрел (заплатив всего 135 млн. долларов) американский миллиардер Рональд Лаудер (к слову - нынешний Президент Всемирного Еврейского Конгресса). Портрет можно увидеть в принадлежащей Лаудеру нью-йоркской «Новой галерее». Мария Альтман умерла в 2011 году, дожив до 91 года.
Я описал все это так подробно, чтобы  читатель понял, насколько история с "Золотой Аделью" запутанна, сложна, мутна и даже нудна. На таком материале еще можно сделать документальный фильм, но художественный? Режиссер Саймон Кертис, однако, рискнул и, мне кажется, потерпел поражение.  Арбитражные суды, апелляционные суды, комиссии по реституциям… черт ногу сломает. Где здесь то, что называется human interest, человеческий интерес? Пытаясь высечь хоть искру такового, Кертис повернул фильм в таком ключе: с помощью Хелен Миррен, играющей Марию Альтман, он изобразил эту госпожу не как борца за мультимиллионное наследство, а борца за справедливость, в чье сердце стучит пепел миллионов жертв Холокоста; Австрию же, австрийский суд и вообще австрийцев он представил как фашистских последышей. Притом фильм вовсю давит на зрительские слезные железы. В его ретроспективной части евреи моют зубными щетками мостовые, отец молодой Марии, когда немцы ломятся в дом, играет на виолончели, Мария старая долго бродит в финале среди призраков своей погибшей в концлагерях родни, еще не знающей,  что она погибнет, и весело танцующей еврейские танцы. Делать из современных австрийцев фашистов -  грубая и примитивная натяжка. Но наш брат еврей любит видеть антисемитизм даже там, где его нет, поэтому "Женщина в золотом" еврейской публике пришлась по душе. Я попытался объяснить, что  у австрийского суда была своя правота, и в его сопротивлении реституции «Портрета Адели» не было ничего «фашистского». Что же касается киношных евреев, без конца моющих в фильмах о Холокосте зубными щетками мостовые и проч. и проч., то тут я выражу свое глубоко субъективное мнение. Въевшаяся в нас политкорректность не позволяет иногда воскликнуть: «Да сколько же можно!» Попробуй только вякнуть такое – тебя тут же упрекнут в бесчувствии, а то и в отрицании Холокоста. Плохие  режиссеры, пользуясь этим, дуют и дуют в скорбный шофар. Но почему нельзя сказать, что дуют-то они -  фальшиво? Так двоечники выбирали для сочинения «свободную тему» типа «Как я представляю себе коммунистическое общество» и валяли  до того высокоидейно и страстно, что, несмотря на тридцать грамматических ошибок, учитель не смел оценить эти крики души баллом ниже четверки.
Фильм о семейной жизни, о разведчиках или детектив, в котором нет ничего хоть чуточку свежего, расценивается как плохой. Но  фильмы о Холокосте как будто имеют лицензию на переливание из пустого в порожнее, ибо это проходит под благородной маркой «Люди, помните!» Чтобы мы помнили, авторы «Женщины в золотом» могут позволить себе роскошь составить свой фильм из сплошных клише, нимало не заботясь о том, чтобы нас хоть малость удивить.  Являясь формально художественными, картины о Холокосте выгородили для себя исключительное право не обладать главным признаком  художественности: оригинальностью.
Почему не отделить мух от котлет и не сказать: отрицание плохих фильмов о Холокосте еще не есть отрицание Холокоста! «Женщина в золотом» - серый (хотя и очень красочный: венские парки, дворцы, шикарные квартиры, наряды и т.п.), шаблонный, скучный  фильм, и он не заслуживает индульгенции на том основании,  что повествует о еврейском горе.

Саймон Кертис 

Смотреть фильм он-лайн:

Написать письмо автору