Новый фрагмент
Главная » Новые фрагменты » Сергей МИХАЛКОВ |
Сатирический киножурнал. 1961-2008. Редактор – Сергей Михалков "Фитиль" – 1988. Сюжет по знаменитой миниатюре Жванецкого. Открыв видеоприложение, вы увидите несколько экранчиков. На нижний не обращайте внимания – это какая-то реклама. Второй экранчик снизу – коллекция выпусков «Фитиля» 60-х – 70-х годов. Посмотрите, не пожалеете! Там такие приколы, такие приколы! Ну вот, например. Маляр (Евгений Леонов) является в квартиру к даме очень интеллигентного вида (Ия Саввина). Она его просит: покрасьте мне стенки, чтобы было точно такого же цвета, как телефон. (А телефон у нее красный. Странно вообще, чтобы такая интеллигентная женщина хотела жить в красных стенах. Может, это выражение ее сексуальной неудовлетворенности? Фрейдистский такой штрих. Но вряд ли авторы так глубоко копали. Скорее, красный цвет просто потому, что он смешнее синего или коричневого). Ну вот, Леонов покрасил ей стену в коричневый. Она ему: «Я же просила красный». Он ей: «Коричневый вышел, потому что, это самое, я к сурику белил добавил». «Зачем же вы добавили? «Так положено». «Ой, а без белил никак нельзя, чтоб красный получился? «Вообще-то можно, да у меня весь сурик вышел». «Так пойдите купите, вот деньги вам». «Не, не управлюсь. Уже, считай, одиннадцать утра, а там обед, а там до шести рукой подать». Ладно. Завтра он приходит, перекрашивает, выходит желтый. Она: «???» Он: «Я к зеленому белил подбавил». «Почему к зеленому? Я же просила сурик купить». «Сурика не было». «А белила зачем опять?» «Положено». И так эта преуморительнейшая волынка тянется, наверное, целую неделю. Тут должен признаться: по мере того как, готовясь к данному тексту, я добросовестно просматривал сотни «Фитилей», в моих мозгах тоже все смешивалось, и я уже не помню, чем кончается этот сюжет. Но общий алгоритм почти всех ранних (т.е. советских, доперестроечных) «Фитилей» таков: жестокий некто, это может быть маляр, сантехник, взяточник или бюрократ, - долго и упорно терзает невинного клиента, просителя или потребителя, доводя того до нервного тика, а затем до нервного срыва. После этого возможны два варианта. Первый: невинный (обратите внимание, я написал «невинный» с маленькой буквы. Невинный с большой, Вячеслав, бывал часто занят в «Фитилях», но, с его нахальными глазами, всегда играл виноватых) начинает в трансе повторять слова или действия своего мучителя, и в конце концов его (т.е. жертву) увозят в психбольницу или в реанимацию. Вариант второй: в пароксизме безумия или мести невинный вдруг начинает поступать по отношению к мучителю так, как тот поступал по отношению к нему; мучитель изумляется, пугается, начинает типа плакать, и теперь в психушку транспортируют его. Я не помню, что сделала в конце концов Саввина: вылила сурик на голову Леонову или на свою. Но уверяю вас – одно из двух, по-третьему «Фитили» не кончались, сюжет так или иначе зацикливался на дурной бесконечности. Еще в «Фитилях» наблюдается такая дилемма. Возьмем того же Леонова: почему он истязает Саввину? Возможны, опять, два варианта: а) добивается, чтобы до нее наконец дошло: не подмажешь – не поедешь; б) он тупой. Но надо отметить, что как раз в случае с Леоновым что-то третье: и взятки не хочет, и вроде не тупой. Что же тогда? А непонятно. Загадочная русская душа маляра. Симпатичный такой колобок-садист. Но и не садист… Никакое определение не будет окончательным: на то она русская душа и загадочна, чтобы ускользать от любых определений. Вообще если смотреть «Фитили» как бы сквозь непосредственную данность их жилищно-коммунальной, промтоварной и прочей мелкоты, то открываются такие бездны, Кафка отдыхает. И в самом деле, только что упомянутая дурная бесконечность, разве это не кафкианский мотив? Сугубо драматургическая необходимость как-то завершать эти унылые истории, которые, если по жизненной правде идти, ничем невозможно было завершить, понуждала советских гоголей-щедриных, невдомек им самим, прибегать к стилистике авангарда. «Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью». (На авторство этой фразы, или парафраза, претендовали Арсений Тарковский и Вагрич Бахчанян, но быт советский был настолько причудлив, что такая шуточка носилась в воздухе). Еще вариант: не садист мучает жертву, а два садиста мучают друг друга по архетипу «вор у вора дубинку украл». Вот пример. Грузин, кацо такой темпераментный (Ролан Быков), приходит в учреждение за справкой. Чиновник, голубой такой воришка Альхен (Юрий Медведев), говорит, что минувшей ночью ему приснилось, как кто-то дал ему 10 руб. «А можэт, мэньшэ тэбэ прыснылось, дарагой?» «Нет, десять, точно помню». Кацо дает десятку, хмырь подписывает справку, и тут же кацо кричит: «А вот я сэйчас пракурору пазваню! Со взяточничэством нада канчат, в самам дэлэ!» «Ой, не звони, пожалуйста! Сколько дать?» «Двадцать!» Хмырь дает, и тут же: «А вот я сейчас прокурору позвоню… Тридцать». И так они взаимно повышают ставку, покуда не раздели друг друга догола. Кто желает увидеть зад Быкова, рекомендую этот забавнейший сюжетец. И конечно, постоянный фигурант «Фитилей» - бюрократ. Вот, скажем, этот фрукт возвратился домой с рыбалки. Еще не стянул рыбацких чоботов, как жена (записная артистка на роли мещанок Ольга Викландт, в халате с узором «павлиньи перья», вестимо) огорчает его: «Пока ты там, Никодим, рыбачил, мне тут сказали, что тебя на собрании назвали дураком». Никодим начинает обзванивать номенклатурных товарищей: «Тут, говорят, меня дураком назвали. Так вот вопрос: это действительно так? Да не-ет, не что я дурак, а что меня так назвали?» Наконец кто-то сообщает ему, что на собрании было произнесено не «дурак», а «рыбак, который развалил работу всего отдела». Сияя, Никодим объявляет жене: «Вот! Рыбак, а не дурак! А ты, понимаешь, говорила...» «Да не я говорила, люди говорят». В общем, все закончилось хорошо, жена отправляется на кухню варить из Никодимова улова ушичку. Никодима играет Игорь Ильинский, мастер по части изображения таких горе-Никодимов. В «Карнавальной ночи» его, правда, звали Серафим. Никодим или Серафим, все равно перед нами некая мифологема. Реальный бюрократ Игорь Юрьевич вместе со всеми советскими зрителями от души хохотал над этим тупым окаменелым Никодимом. Между прочим, самым частым исполнителем ролей бюрократов в «Фитиле» был не Ильинский, а Николай Парфенов, артист невероятной органики, как будто родившийся, чтобы никодимов играть. Или вот еще сюжет. Двое, Пуговкин и Сергей Филиппов, играют в купе поезда в шашки. Причем так: в качестве светлых шашек – рюмашечки с водочкой, в качестве темных – рюмашечки с коньячком. Сбитая шашечка выпивается. Пуговкин подстраивает Филиппову ловушку, в результате которой, пожертвовав одну шашку, срубает четыре. Конец сюжета. "Ну и чё? - спросите вы. - А юмор-то где?" Ну вы тупой. Да мужик же одним махом 200 грамм водяры жахнул! Тут не то что юмор - сатира уровня Булгакова! Нахохотались? Тогда переместим внимание на первый экранчик сверху. Тут просто ларчик с драгоценностями, доложу я вам: 197 сюжетов «Фитиля» разных лет! И будто нарочно, ранние «Фитили» идут вперемежку с поздними. Какой разительный контраст! Ювеналов бич советской сатиры переметнулся с заморенных спин маляров-сантехников и сгорбленных спин мелкочиновных совстряпчих на жирные спины милицейского начальства, глав главков и даже… забирай, брат, повыше! Но даже когда объектом осмеяния остается тот же рядовой ment vulgaris, теперь это совсем другой компот. Собственно говоря, кино 60-70 годов над ментом не смеялось, а лишь слегка, любовно так, подшучивало. Ну да, тот бывал, скажем, слишком формален, не слишком, скажем, начитан, его, допустим, характеризовала специфическая лексика, типа «гражданин, не нарушайте!», «вы что это себе позволяете в быту?», «за поцелуи в общественных местах полагается штраф 5 рублей». Но по сути тот мент были очень полезный и хороший. Сергей Филиппов, главный киномент периода, о котором идет речь, никакого штрафа за поцелуй, на самом деле, не взимал, улыбнувшись лошадиной улыбкой, он говорил: «На первый раз ограничиваюсь предупреждением». Конец фильма. А теперь - вот вам сюжет из «Фитиля» ранних 90-х. Вдоль вагона электрички влачится бомж. Весь в лохмотьях, нога в гипсе, под мышкой костыль. «Дом сгорел, семеро деточек на улице замерзают. Подайте, Христа ради!» Но пассажиры не желают подавать. Нечего клянчить, трудиться надо! А может, ты вовсе симулянт. Кто-то нажимает кнопку вызова милиции. Возникает опухший какой-то мент. Валит бомжа на пол. Бьет ногами. Вышвыривает на ходу поезда чуть не под колеса, аж там гипс и костыль разлетелись в разные стороны. (Я не выдумываю, можете посмотреть и убедиться!) А потом этот мент снимает фуражку - и сам начинает просить милостыню! Нет, вы поняли? Тут не только сатира на лицемерие ментов, их двойные стандарты, но и намек на жалкое положение, до которого низведено МВД из-за гайдаровской шоковой терапии. Та же самая тема проходит в другом сюжете, где загримированные под нищих или юродивых менты просят милостыню на папертях и городских углах, чтобы насобирать денег для логистической подготовки захвата опасных преступников. Можно пересказать еще десяток-другой сюжетов, но надеюсь, читатель уже проникся: в «лихие 90-е» беззубый «Фитиль» отрастил не то что зубы, а сплошные клыки, превратившись в такую же чернуху, как русское игровое кино тех лет или «политические» страшилки итальянца Дамиано Дамиани типа «Я боюсь», с их играми прогрызшей все госструктуры мафии. (Главным редактором киножурнала, тем не менее, оставался Михалков. Что, впрочем, не так уж удивительно: Сергей Владимирович всегда шел в ногу со временем). Какие же мысли возникли в моей голове в результате анализа «Фитилей»? В результате анализа ранних «Фитилей» у меня возникла такая мысль: господи, какая тоска, какое убожество! И какая тотальная удовлетворенность властями предержащими любого уровня: они настолько безупречны, что сатирикам остается питаться только недобросовестными малярами и столярами. Крах совка оправдан хотя бы тем, что он дал разгон критической мысли, позволил ей вырваться из полуподвальной сырости жэков и гнилой вони овощных палаток на глобальные орбиты. В результате анализа поздних «Фитилей» у меня возникла такая мысль: господи, не была ли та разудалая поздне- и постсоветская критика разновидностью беспредела, в который она вроде бы метила? В этом внезапном рывке из жэковского полуподвала куда-то неизмеримо ниже, вглубь, под самый фундамент государственного устройства было что-то шизофреническое. "Тотальное доверие граждан государству столь же опасно, как и полнейшее недоверие ему", - сказал историк Джеффри Хоскинг. Крыша многоэтажки Российской империи поехала, ее пришлось подпереть вертикалью власти. Боже упаси, это не апология Путина. Но что поделаешь? Случилось то, что должно было случиться. "Фитиль" угас в 2008-м. Видно, все стало так ясно и так скучно, что смеяться стало не над чем. "Время, порождающее множество анекдотов, скверно. Время, не порождающее анекдотов, безнадежно". Ларошфуко. Или Фуко. Или Славко. Актеры - частые участники «Фитиля» Николай Парфенов Михаил Пуговкин
Евгений Леонов ---------------------------------------------------------------
Смотреть «Фитиль» он-лайн:
По вопросам приобретения книги С. Бакиса «Допотопное кино»
можно обратиться по тел.: +38(067) 266 0390 (Леонид, Киев).
или написать по адресу: bakino.at.ua@gmail.com Уважаемые посетители сайта!
Чтобы оставить комментарий (вместо того, чтобы тщетно пытаться это сделать немедленно по прочтении текста: тщетно, потому что, пока вы читаете, проклятый «антироботный» код успевает устареть), надо закрыть страницу с текстом, т.е. выйти на главную страницу, а затем опять вернуться на страницу с текстом (или нажать F5).
Тогда комментарий поставится! Надеюсь, что после этого разъяснения у меня, автора, наконец-то установится с вами, читателями, обратная связь – писать без нее мне тоскливо.
С.Бакис | |
Просмотров: 2009 | Рейтинг: 0.0/0 |
Всего комментариев: 0 | |