88-я церемония вручения премий Американской киноакадемии "Оскар" состоится 28 февраля. Для ознакомления с номинантами во всех категориях предлагается открыть эту ссылку: http://www.kinopoisk.ru/news/2706409/

Фильмов много. Много хороших. Или, во всяком случае, таких, о которых можно написать. Что ж, буду писать. Точнее, продолжаю писать (о семи уже написал). На этот раз мною выбран номинант в категории  “Лучший иностранный фильм”… 

«Война»  («Kriegen»/«A War»). Режиссер и сценарист Тобиас Линдхольм.  Дания. 2015.

Датские солдаты в составе международной коалиции воюют в Афганистане. Командир одной роты -  Клаус Педерсен. Часть роты с ним во главе попадает под огонь талибов. Есть тяжело раненый. Клаус по рации просит ракетных артиллеристов помочь ему огнем. Но чтобы те помогли, он должен им точно или хотя бы приблизительно сказать, откуда стреляют, а также сказать: «Я уверен: в этой точке мирных жителей нет». Клаус со своими солдатами заперт в афганском глинобитном доме с окнами типа узких бойниц. Ему сквозь них не видно, откуда по ним стреляют. Но он полагает, что стреляют из точки, которая на карте обозначена под номером 6. Но он не уверен. Но поскольку раненый истекает кровью, и вообще дело пахнет керосином, он говорит: «Да, точка 6. Да, там талибы, гражданских точно нет». Ну вот, точку 6 обстреляли как следует ракетами, а потом оказалось, что талибы лупили не из нее.  Или, может, из нее, но успели уйти. А ракеты уничтожили 11 человек мирных афганцев, среди них детей. Такие дела.  На войне как на войне. Возможно, я не вполне точно ситуацию описал, тем лучше: читателям этого текста останется что смотреть. Но суть дела передана правильно. Так или чуть иначе, Клауса возвращают из Афгана в  Данию и там привлекают к суду. Показ суда занимает примерно последнюю треть фильма. Как суд закончился, не скажу.        

Суд судом, но это не документальный фильм, значит, в нем должен быть какой-то художественный смысл. Что это значит? Можно кратко определить так: художественный смысл - такой, который неким образом связан со смыслом человеческого существования.

Сам режиссер Тобиас Линдхольм объяснил смысл своего фильма следующим образом:    

“Я прочитал интервью с одним солдатом, который после двух миссий в Афганистане признался, что не боялся погибнуть, а боялся после возвращения попасть под суд за свои действия. Это произвело на меня сильное впечатление. Какая дилемма! Человек находится в ситуации сильнейшего стресса и должен при этом думать, как его действия будут истолкованы с точки зрения закона. И еще мне кажется, что этот фильм очень важен. Главное событие, которое определяет жизнь датчан последние 10 лет — это участие Дании в военных операциях на Ближнем Востоке. Я давно хотел снять фильм на эту тему, но не мог найти подходящего материала”.

То, что Линдхольм сказал для прессы,  для художественного смысла годится. Когда “человек в ситуации сильнейшего стресса… должен думать, как его действия будут истолкованы с точки зрения закона”, – это экзистенциальная ситуация, то есть сопряженная со смыслом жизни, и значит, она способна стать зерном художественного произведения. Однако в наши дни все режиссеры умеют красиво говорить, но мало кто умеет делать художественные фильмы. В добрые старые времена даже плохие фильмы были обычно художественными. А сейчас, не знаю уж, почему – возможно, вследствие общей варваризации жизни, - чувство художественности у многих режиссеров не развилось или пропало. Закончился ли суд осуждением или оправданием героя, - убейте меня, я не вижу, как это можно транспонировать в смысл жизни. A la guerre comme a la guerre, вот и все. Мужик даже подспудно не ощущал, что стоит перед моральным выбором; надо было спасать солдатиков, вот он, в горячке боя, и сказал артиллеристам нужные слова, чисто как пароль. Если бы он хоть думал в этот момент, что спасает и самого себя, тут мог бы кое-как высечься моральный аспект. Встала бы, допустим, тема трусости. Но  Клаус о себе совершенно не думал, это замечательный, смелый человек. Ну так что тогда? Может быть, судьи показаны как лицемеры и формалисты? Сидят себе, крючкотворы, в чистенькой богоспасаемой Дании и судят человека, побывавшего в аду: «А вот ты не исполнил подпункт Г пункта 38!» Да, если бы они подобным образом кошмарили боевого офицера, в этом было бы нечто толстовское или кафкианское: формализм государственной системы против реальной живой жизни и правды человеческих чувств. Но судьи по фильму нормальные мужчины и женщины, никакие не пиявки юридические. Они сочувствуют Клаусу, но что ж поделаешь: возможно, это по его вине погибло одиннадцать человек, приходится судить. Я считаю, это правильно: раз уж так вышло, надо разобраться, иначе беспредел получится. Или вот еще вариант: если бы нам показали совещание судей за закрытыми дверьми, чтобы мы поняли, почему они приняли то решение, которое приняли. Это тоже могло бы сделать картину художественно осмысленной. Но нет же, судья просто выходят и объявляет решение. Почему, отчего? Бог знает.  

В общем, получается так, что и Клауса, и его обвинителей можно понять. Перед нами просто более или менее мутный боевой переплет или более или менее интересный юридический казус. Никакого мостика к смыслу жизни из этого не прокладывается. Клаусу, конечно, сочувствуешь, но я много кому сочувствую, например, моему соседу, у которого  жена чистая мегера, да только художественность по Аристотелю тут ни при чем. Кто-то, конечно, скажет: «Мудришь ты, дядя. Имеется, судя по всему, интересная ситуация; имеется герой, который, ты сам сказал, вызывает сочувствие. Так что же еще надо, какая там художественность?» Ладно, посмотрите фильм сами - надеюсь, убедитесь, что вовсе я не мудрю. Художественность – не что-то схоластическое, это нормальный кислород любого хорошего фильма.

Или, может быть, вы найдете художественность, которую я проглядел… Возможно, вы мне скажете: "А дети? Ты упустил детей! Ведь фильм как построен? Эпизоды в Афгане чередуются с эпизодами в Дании, причем показываются всякие повседневные проблемы, которые жена Клауса имеет с тремя их маленькими детьми: не хотят кушать, шалости, болезни. Будь Клаус рядом, он разделял бы заботы и хлопоты жены, ведь он, конечно, любит своих детей не меньше, чем она. Что может быть дороже детей? А между тем Клаус, вольно или невольно, стал причиной гибели детей каких-то других родителей. Наверное, он думает об этом. Наверное, его мучает совесть. Разве это не экзистенциальная проблема? Вот это ты, брат, в своем разборе проморгал!" Эх, что вам сказать? Так можно, конечно, думать, но по фильму этого не чувствуется, нет этого. "Ну как же, неспроста ведь в финале Клаус играет со своими детьми. Это что-то да значит! Такой финал заставляет нас задуматься!" Может быть, может быть. Но меня как-то не заставил. Возможно, напрасно. Неспроста же этот фильм уже получил несколько премий и вот-вот, чем черт не шутит, Оскара отхватит. Но, честно говоря, такой факт меня мало убедит. Мало ли кому Оскаров кидали.  (Надеюсь, вы не заметили, как я нечаянно разболтал то, что зарекался разбалтывать). 

Тобиас ЛИНДХОЛЬМ

Смотреть фильм он-лайн:

-------------------------------------------------------

Написать письмо автору