В начале фильма звучит красивый вальс, как будто фильм будет о любви, а не о войне. Потом он на мгновение прерывается суровой музыкой труб, а потом звучит опять.  Про любовь в фильме ни слова не скажут, даже никто, вздохнув, не будет вспоминать об оставленной где-то там любимой или жене. Но этот вальс – существенная и нужная краска фильма: ведь те, кого в нем показывают, конечно,  думали о своих женщинах. И эта краска не дублируется разговорами: один раз сказано о любви музыкой, достаточно. В фильме вообще ничего не дублируется и не педалируется: он короткий, всего восемьдесят с чем-то минут – некогда повторяться, когда и без того так много надо сказать.

Сказать что? Да ничего особенного. На войне как на войне. И не так даже сказать надо, как не отстать от самоходки СУ-100, спешащей по дорогам войны. Вот батарея спряталась в деревцах при дороге, солнышко светит, решили ребята добить НЗ – впереди бой, не стоит оставлять ценный харч «на потом». Расположились уютно на травке, где там мой нож, банку эту открыть? И тут вдруг: «Батарея, приготовиться к движению!». Что у этого командования в голове? То неделю торчишь на одном месте, то тушенку доесть не дадут.

Экипаж младшего лейтенанта Малешкина (Михаил Кононов) ничем не отличается от других. Разве что его свежеиспеченный командир (всего месяц как из танкового училища) какой-то больно уж смешной и «штатский». Комбату Сергачеву (Петр Горин) даже обидно: попадает вот такой гусь в гвардейскую часть и автоматически становится гвардии младшим лейтенантом. А какой из него гвардеец? Вместо «есть» отвечает «ладно»,  выправка как у того тракториста, вечно что-то у него не слава богу. А потому что дисциплину не может наладить в экипаже, неуставные отношения допускает!

И правда, Малешкин допускает. А как их не допускать, если он на фронте без году неделя и знает войну из наскоро перелистанных учебников, а тот же заряжающий Осип Бянкин  (Федор Одиноков) тянет лямку с 41-го и по возрасту в отцы ему годится? Вот и прикажи такому Бянкину не курить в танке или не расстегивать воротничок гимнастерки. Тем более что Бянкин не разгильдяй и когда надо порядок блюдет. Звание званием, дисциплина дисциплиной, однако... Вот Малешкин, перед тем как поспешить в голову колонны, куда комбат вызвал офицеров на летучку, велел Бянкину сходить за обедом. Но за обедом отправился механик Гриша Щербак (Виктор Павлов): во-первых, пусть старик отдохнет, во-вторых – Гриша любит ходить за обедом, у котла, случается, и  доппаек прихватишь, и новости какие услышишь. Щербак как раз прибежал с кухни, весело позвякивая котелками, когда Малешкин вернулся с короткой на сей раз летучки. Рассерженный нарушением порядка, стал он орать: «Ефрейтор Бянкин, почему не выполнили моего распоряжения? Старшина Щербак, почему оставили боевую машину? А вы, сержант Домешек, прекратите курить, когда командир говорит!» Орет, а они смотрят на него, почти не скрывая ехидных улыбочек: знаем, мол, какая муха тебя укусила –  небось, сделал тебе Сергачев очередной втык. И действительно, сделал... Ну как держать с этими видящими тебя насквозь зубрами официальный тон, скажите пожалуйста?  Или другой случай. Остановились на ночлег в какой-то хате. Наводчик, разбитной одессит Миша Домешек (Олег Борисов), быстро наладил контакт с симпатичной хозяюшкой, она выставила на сниданок бутыль чистого, как слеза, самогона. Пить с подчиненными командиру, безусловно, не годится, да он не очень-то и уважал это дело, ему пайковых ста грамм вполне хватало. Но, с другой стороны, разве можно не выпить? Тут, как назло, нагрянул замполит. Нахальный Домешек и ему протянул чарочку. Тот чуть пригубил, потом предложил Малешкину выйти прогуляться, и на дворе сказал: «Нельзя, младший лейтенант, идти на поводу у экипажа, это роняет ваш командирский авторитет!» Малешкин, целиком и полностью согласный, вернулся в хату да и выплеснул свой почти непочатый стакан в помойное ведро. Чем больно обидел боевых товарищей. Которые устроили ему за это молчаливый бойкот. Который не был снят, пока Малешкин не сказал ребятам: «Ну ладно, простите, не должен я был выливать этот проклятый самогон, надо было между вами разделить». 

Вот так вот. Устав уставом, а жизнь, она всюду жизнь. Война – не только бои, но и отношения между людьми. Каждая минута фильма наполнена этими нехитрыми, но по-своему тонкими и сложными человеческими отношениями, и это делает его неослабевающе интересным.

Антипатия Сергачева к Малешкину – тоже «человеческое, слишком человеческое». В сущности, этот младший лейтенант пока ничем не проявил себя «с отрицательной стороны»: маленькие прегрешения найдутся у любого, если следить за ним так пристально, как комбат за бедным Малешкиным. Но что поделаешь, если ничего, кроме горестного вздоха, этот желторотик у Сергачев не вызывает: ну не орел Малешкин, не орел! Трудно вообразить, чтобы такой, как он, оказался в бою на высоте своих командирских обязанностей. А боя Малешкин пока не испробовал. Когда волею судеб Сергачева заменяют лейтенантом Беззубцевым, нормальным и даже немного симпатизирующим  Малешкину человеком, тот на радостях чуть на пушку верхом не садится. (Помню, точно так же радовался я, когда положивший на меня недобрый глаз «выкладач» истории партии заболел, и экзамен принимал другой препод). Что лейтенанту Беззубцеву за сорок и это немного грустный внимательный человек, несмотря на свою русскую фамилию, весьма смахивающий на еврея (Борис Табаровский), - это тоже жизнь и тоже от нашего внимания не ускользает.  В этой картине ничто не ускользает. Бывает так: фильм вполне глубокомыслен, но сделан так, что большинство мыслей не доходит, просыпается куда-то, как золотые монеты в дырявый карман. «На войне как на войне» - фильм незамысловатый, зато каждый его медяк, как двушка в автомат, четко западает в твои ум и сердце. Вопрос задачи: который из фильмов богаче содержанием?

Глубокомыслия в картине нет, но есть правда поведения и отношений. Существует множество фальшивых, ходульных произведений о том, как председатель колхоза, педагог или командир, с виду скромный и ничем не примечательный мужчина, а иногда и женщина (см. «Оптимистическую трагедию»), побеждает тяжелый, анархический коллектив. "На войне как на войне" совершенно не про это, боже упаси. Картина про то, как молодой, совсем неопытный человек приобретает уважение людей, которые не вчера родились, хлебнули лиха и никого с распростертыми объятиями не примут. Фильм не построен как клишированный ряд испытаний, через которые Малешкин должен пройти, чтобы перед титром «Конец» настал триумф: прокопченный экипаж наконец присваивает своему сыроватому командиру «знак качества». Просто люди есть люди, и если ты нормальный человек, они это почувствуют: жизнь, в принципе, не лишена логики и справедливости.
Мыслимы, естественно, и другие модели. Можно изобразить войну, как Астафьев в «Проклятых и убитых»: Малешкин, попади он  в такой полк, как в этом романе, не смог бы завоевать ничье уважение хотя бы потому, что не успел бы: война по Астафьеву – некий вихрь, который соединяет и тут же разметает людей; какие там однополчане, какие побратимы, какое  «давай закурим, товарищ по одной»! Ад кромешный, ад, где справедливости и порядка нет никаких и царствуют лишь жестокость и законы вероятности. Астафьев, возможно, считал повесть Курочкина сладкой сказочкой, как Шаламов считал таковой солженицынского «Ивана Денисовича». Но, во-первых, у каждого свой порог чувствительности и моральной терпимости. Во-вторых, у каждого свой, как говорится по-еврейски, «мазл», удача. Были гулаг и гулаг, война и война. Неужели Малешкин виноват, что попал на фронт, когда командиры уже пореже бросали солдатиков пачками на кочку, когда советские малость научились воевать, и  солнце уже нормально двигалось с востока на запад? (Танкисты и самоходчики в фильме отбирают «крохи и пяди» Украины: значит, это 43-й или  44-й год).

Примерно четверть фильма занимает бой: пядь, которую предстоит отобрать – деревня Соколовка, где засела бронедивизия «Мертвая голова». Командир танкового полка Дей (Михаил Глузский) приказывает Беззубцеву: «Ваша задача: огнем и гусеницами поддержать атаку моих танков. Запомните, комбат: самоходки должны следовать за танками  в ста метрах». «Это не по уставу, товарищ полковник». «Мне тоже доводилось читать уставы. Там нигде не написано, чтобы мы десятью танками вот так в лоб атаковали танковый батальон. В ста метрах и ничуть не дальше, ясно?»  Когда почти безнадежный бой завязался, самоходка Малешкина, оторвавшись (ну конечно же!) от своей группы, заехала куда-то не туда. Впереди сплошной дым. К тому же они, кажется, на краю минного поля. Щербак испугался и остановил машину. Малешкин выскочил и пятясь побежал сквозь дым. Щербак вынужден следовать за ним (так я, когда моя собака отказывается идти, снимаю с нее ошейник, и ей приходится бежать за мной, проклятым). Невидимая противнику в дыму, самоходка прорвалась почти вплотную к немецким танкам. Такого не бывает – но так получилось! С этого идиотически близкого расстояния Домешек двумя первыми выстрелами прямой наводкой сжигает два «тигра»: немцы просто не успели понять, в чем дело. Тем временем подоспели танки Дея. Бой закончился, стратегическая деревня Соколовка взята. Дей смотрит на Малешкина со смесью смеха, жалости и уважения в глазах. «Адъютант, запишите: представить младшего лейтенанта и его экипаж к наградам!» Может быть, скоро Саню Малешкина произведут в Герои Советского Союза. Анекдотичность ситуации не подчеркивается: на войне как на войне. Малешкин получит золотую  звезду  случайно – и все-таки он ее достоин, как были достойны тысячи и тысячи других менее везучих малешкиных, чью память жестокая история не сохранила даже именами на братских могилах. Если надо найти в этом фильме глубокий смысл, он таков: родился ты орлом или тетеркой, не в этом дело. Подвиги совершали те, в кого осознание своих обязанностей засело глубже, чем  basic instincts самосохранения и страха, вот и всё.   

Между тем, в бою потеряна одна четвертая экипажа - наводчик Домешек. Старик Бянкин отмерил две длины лопаты, поплевал на ладони и стал копать. «Дай я», - попросил Малешкин. Бянкин некоторое последил за его работой, потом сказал: «Хорошая Мише земля досталась. Своя... Мягкая, как пух».

Звучит труба и начинается хорошая песня, из тех, каких много мы запомнили по русским фильмам:

                                               Пропахла порохом земля.

                                               Она забыла запах хлеба.

                                               А ей бы теплого дождя

                                               И голубого неба.

                                               Да чтобы с дальней стороны

                                               Под свои закаты

                                               Домой вернулись бы с войны

                                               Русские солдаты.

Александр Сокуров назвал этот не жестокий, не впадающий нигде в крайность, полный юмора фильм единственным, в котором, как ему показалось, ухвачена правда войны. Мне тоже понравилась эта картина. Захотелось добивать с этими ребятами НЗ, спать с ними бок о бок на теплой трансмиссии, идти на самоходке в бой и умереть за победу. Я уж было упаковал вещи в боевой чемодан и собрался уходить на фронт, как жена сказала: «Ага, старый, бежишь от ответственности? Я одна буду дочери свадьбу делать, так?» Ладно, подожду до июля. Фашистов на мой век хватит.

У меня есть особые причины симпатизировать этому фильму. Я служил в армии в танковых войсках, это раз. Кроме того, фильм снимался в моих родных местах, с участием войск Прикарпатского военного округа. Один из его консультантов – гвардии генерал-майор Нильга. Папа моего школьного друга дядя Миша, служивший офицером в дивизионных мастерских, часто упоминал это имя в домашних разговорах. Мой дальний родственник работал портным в военном индпошиве и соорудил для Нильги не одну шинель.

Еще я заметил в титрах фильма имена актеров нашего местного музыкально-драматического театра: Махнич и Григорийчук.

Кроме того - это уже не сугубо личное, - я засек в титрах строку: «Режиссер – Борис Довлатов» (имеется в виду второй режиссер). Это двоюродный брат Сергея Довлатова, герой знаменитого рассказа «Мой брат Боря». Молодец, Боря, в хороший фильм внес ты свою трудовую лепту перед очередной отправкой в тюрьму!