«Женитьба». Режиссер Виталий Мельников. Сценарий Виталия Мельникова по комедии Н.В. Гоголя. «Ленфильм». 1977.

Недавно был день рождения моей жены, которая считает наш брак фиктивным, т.к. мне якобы помешало выпрыгнуть из окошка лишь то, что я был приперт к стенке на слишком высоком этаже. Она безусловно неправа! Кроме того, мне вспомнился фильм «Женитьба».

Соответствующая комедия Гоголя  считается маленькой и легкой пьесой, совсем не то что «Ревизор».  Два действия, две декорации, никакой социальной критики, нечто вроде водевиля.  «Женитьбу» часто ставили гимназисты и актеры-любители в бескрайней российской провинции.  При любом уровне исполнительского мастерства успех постановки был обеспечен:  яркие характерные персонажи, что ни фраза, то бриллиант (прочитайте,  перечитайте эту пьесу – вы увидите, откуда выросли нижние конечности Эрдмана и Зощенко). 

Виталий Мельников решил слегка побороться с водевильной традицией исполнения «Женитьбы».  Артисты произносят текст бегло, без малейшего выделений смешных мест.  Уж на что сваха Фекла Ивановна у Гоголя  колоритная и вкусно выражающаяся сударыня, так и ее текст Валентина Талызина проговаривает так, будто продолжает дублировать Барбару Брыльську для «Иронии судьбы».  Камерность оригинала сломана тем, что многие эпизоды вынесены на улицу: тут вам и динамичная, живая панорама Санкт-Петербурга середины 19 века в начале фильма (Кочкарев едет на дрожках к Подколёсину), и проход К. и П. к дому Агафьи Тихоновны, и  другие экстерьерные эпизоды. Оператор Юрий Векслер замечательно снял фильм в зеленоватых тонах, напоминающих о великом русском художнике Федотове.  Действие часто сопровождается музыкой органа, звучащего так, будто на нем играет утопленник со дна болота (композитор –  Олег Каравайчук). Зеленоватый колорит и болотная музыка усиливают впечатление глуши той канувшей жизни, где все тонуло в снегах, женитьба не обходилась без свахи, костюм без  портного, утреннее вставание без шлафрока, и люди поражались, что в Италии любой мужик разговаривает по-французски (sic! сие поведал другим женихам Агафьи Тихоновны жених  Жевакин Бальтазар Бальтазарович, бывалый человек, лейтенант морфлота в отставке).

То есть режиссер, с одной стороны, снял с Гоголя налет архаики, с другой, передал художественными средствами глубокую архаичность гоголевского мира. Прекрасно. Ну и что дальше? Дальше, по-моему, ничего.  Юмор в этой пьесе выражен прежде всего через язык: смазав язык, Мельников, в общем, лишил фильм юмора. Нет, артисты, конечно, замечательные и все играют очень хорошо, но что, собственно, они играют и о чем? Вот этого я не понял.  А все эти проходы-проезды, выносящие действие пьесы на широкие заваленные снегами просторы николаевской России, они, по-моему,  не только не нужны, но противопоказаны «Женитьбе».           

Гоголь знал, что делал, когда писал комедию в двух действиях/ двух декорациях. Замкнутый, тесный мир ему нужен, это художественный момент произведения. «Женитьба» - не «Мертвые души», летящий на тройке персонаж  здесь абсолютно ни к чему.

 Хорошо, но хотел же Мельников, очень хороший режиссер,  что-то выразить?  Хм, неужели обязательно чего-то такого хотеть? Ну смешная же пьеса.  Вот, например, Подколёсин тот же. Нерешительный господин, собрался наконец жениться, и в самый решительный момент – фьюить! Или Кочкарев –  человек, который во что бы то ни стало хочет друга женить: в какие он только тяжкие не пускается, сметая все преграды на пути к своей цели. Или Агафья Тихоновна, невеста, с ее мечтаниями: «вот ежели бы нос Ивана Кузьмича да к щекам Ивана Павловича!» Ведь это же смешно, не правда ли? Точный человеческий тип некоторых доныне имеющих место невест. Или тот же Иван Павлович, Яичница то бишь: еще не познакомившись со своей суженной, он уже подсчитывает, сколько сараюшек у нее во дворе и какой примерно доход приносит аренда помещений ее дома.  Не перевелись же еще такие горе-женихи! Следовательно, «Женитьба» до сих пор не утратила своей роли и не потеряла своего значения.  

Не потеряла, не утратила. Только ерунда это все, мелочи. А Гоголь мелочами не занимался, точнее,  он взирал на любую мелочь  нашего дольнего мира с искренним и отстраненным любопытством Воланда. Но поскольку его отчеты читают не марсиане, а сами объекты его наблюдений, то им Гоголь кажется смешным, вроде он, ну, чудак такой, доводящий все до гротеска. Хотя, на самом деле, никакого гротеска нет, только объективная картина реальности.

Ладно, теперь тихо ша, Чапай говорить будет. О чем, значицца, данная комедия Гоголя Н.В., коротенько?

Ничего сногсшибательного я не скажу. Все так, как играли гимназисты, смешно и весело. Но за всем подглядывает сквозь дырочку марсианин. Точнее, плюс к Гоголю в «Женитьбе» такой марсианин воплощен в конкретном персонаже, герое комедии. Привычное отношение к Подколёсину:  он патологически нерешителен. Ну да, он нерешителен,  вернее, не нерешителен он, а на пути к цели  постоянно отвлекается на какие-то странные вещи.  Надумав жениться, он  осведомляется у слуги насчет портного: «А не спрашивал ли он, на что, мол, барину фрак?» А лавочник, «когда он отпускал тебе ваксу, не спрашивал, чего, мол, барину нужна такая вакса?» Да какая, спрашивается, разница? Мельников полагает, что никакой, и эти вопросы Подколёсина пропускает, тем более что, прозвучав из уст  Подколёсина, какого играет Алексей Петренко (очень странный выбор!), они бы, действительно, ничего не значили. А вот гоголевскому Подколёсину всякие такие вещи надо непременно знать. Это не паранойя, не суеверность.  Каждое явление, каждое событие окружено для него ореолом таинственных связей, знаков, знамений.  Мир для него чрезвычайно странен. И действительно, если взглянуть незамыленным глазом: не странное ли дело, женитьба? Не странное ли дело, жить, жизнь?

             Выходит слесарь в зимний двор

             Глядит: а двор уже весенний

             Вот так же как и он теперь –

             Был школьник, а теперь он слесарь

               А дальше больше – дальше смерть

               А перед тем – преклонный возраст

               А перед тем, а перед тем

              А перед тем – как есть он слесарь  

                                  Д.А. Пригов                                            

Вот так же и Подколёсин глядит на зимний двор и размышляет:   «Как же не странно: все был неженатый, а теперь вдруг – женатый». Если быть точным, он не только думает это, но и говорит Кочкареву, для которого ничего странного в женитьбе нет: все женятся, что ж тут такого?

Почему Кочкарев столь маниакально загорелся идеей женить своего приятеля? Как играет Олег Борисов, это можно объяснить тем, что он, ну, непоседливый, деятельный такой человек, который не знает, куда энергию девать. А Чапай вот говорит, нет, это не глубокое, не-гоголевское объяснение. Начать с того, что у Кочкарева просто-напросто есть мотив: та же Фекла Ивановна его женила, и он своим браком недоволен, вот он и хочет, чтоб и друг попал в ту же матримониальную калошу. (Это обстоятельство в фильме тоже пропущено). Но и это не все. Суть в том, что Кочкарев противоположен Подколёсину, ему не только женитьба – ничто на свете не странно. Может быть, он внутренне завидует Подколёсину с его богатым, странным мировидением, и хочет как бы изнасиловать его, втиснув  в  простой, двухмерный, ну, максимум, трехмерный мир. Ты, мол, воображаешь, что женитьба это что-то особенное? А  вот я тебя в один день женю! Р-раз! (Забывшие содержание «Женитьбы» не должны принимать мои слова за метафору: пьеса о том, как Кочкарев пытается женить Подколёсина в один день, именно так!) И никакой Кочкарев не холерик шебутной заполошный – он садист, злой садист, хоть, может, сам о том не ведает. Больше всего из героев русской литературы он напоминает Пакина из жуткого рассказика Хармса «Пакин и Ракукин». Для экономии виртуального пространства даю лишь ссылку на это абсурдистские, как действительность, произведение, но вы прочитайте, прочитайте!

                  http://harms.ouc.ru/pakin-i-rakukin.html

По отношению не только к Подколёсину, но и ко всем другим персонажам Кочкарев – насильник, бесцеремонный хам-танк: врывается в опочивальню А.Т. , нахрапно нагличает с женихами, врет не как безудержный даже фантазер, а… как садист! Мне трудно это объяснить, но он врет именно как садист, да.

Что же касается других персонажей пьесы, т.е. остальных женихов, то эти господа и отличаются от Кочкарева, и похожи на него.

Похожи они тем, что все для них тоже плоско и просто. Ну вот жениться, что ж такого? Они подходят к этому кто как практик, кто как эротик, кто  как сноб (Анучкина, отставного штабного офицера, прежде всего волнует, говорит ли Агафья Тихоновна по-французски, без этого никак нельзя. «А вы то сами говорите?» «Нет, я не говорю»), - но для всех для них брак не таинство, совершающееся на небесах, а дело житейское, проще пареной репы. Тут еще имеет значение, что все они люди немолодые, с осенью в сердце. Ты когда-нибудь наблюдал, дорогой читатель, как женихаются пожилые люди, в особенности вдовы и вдовцы? Ни в каком кошмаре не приснится, до чего они конкретны и практичны; ужас жизни проявляется в том, как они сговариваются, а тем паче, что у них при этом в голове, похлеще, чем в какой-нибудь чеченской войне, я без шуток говорю. Вот так же тихо, заурядно, незаметно ужасны Яичница и компания.       

А непохожи они на Кочкарева тем, что они люди не злые. Или нет, не так. Кочкарев – злой человек, а женихи – не злые не люди. Это куклы, несчастные одинокие механические куклы-уродцы.  Гоголь ни в чем не обвиняет, ни за что не укоряет их –  за что можно упрекать кукол?  Таковы человеки, таков этот мир.  Пространство «Женитьбы» должнo быть тесным, как сцена кукольного райка, потому я и считаю, что расширительные усилия Мельникова  контрпродуктивны. (Ввиду кукольности «Женитьбы», ее прекрасно могла бы поставить Кира Муратова, недавно снявшая суперкукольный фильм «Вечное возвращение»).

Агафья Тихоновна, даром что Подколёсин от нее сбежал, под стать ему, она тоже способна удивляться чуду жизни. Ее мечтания, в которых она распоряжается частями тела женихов как конструктором «Лего», конечно, смешны, но в них есть и что-то торжественно-ритуальное. А.Т. радостно ощущает важность, святость своей женственности, и играть ее следует не как дуру или мещанку, а как глупую, может быть, птицу, щебечущую весною в пору брачных игр.

В свете всего сказанного, бегство Подколёсина через окошко следует понимать не как смешную трусость, но как его триумф над Кочкаревым, которому не удалось запихнуть его в бордельное прокрустово ложе простой, блин, как мычание, жизни.   Жалко, конечно, что Подколёсин и А.Т., эти родственные души, не соединились, но ничего не поделаешь: он пожертвовал личным счастьем ради утверждения сложности мира.

Роли же в фильме, если по-хорошему, следует распределить так:

Подколёсин – Юрий Богатырев, а никакой не шкаф Иванович Петренко (очень странный, повторяю, выбор!)

Кочкарев – Ролан Быков (кипящий энергией карлик! Ноздрев, но не только вздорный, а и злобный).

Агафья Тихоновна – Чурикова (здесь очень пригодилась бы ее простовато-святоватая улыбка).

Остальных исполнителей: Стржельчика, Брондукова, Талызину и пр. – снять. В смысле, убрать. У меня нет сейчас времени подыскивать им замену, но это детали. Леонова в роли Жевакина можно оставить; пожалуй, он играет непробиваемо, как Китайская стена, благодушного Жевакина адекватно.

Съёмки «Женитьбы-2» начинаем завтра с утра. Читатели сайта допускаются при условии пересказа минимум двух отрецензированных Чапаем фильмов.   Предупреждение: читатели не должны рассчитывать на участие в массовых сценах: в чапаевской трактовке они исключены!