Примерно год назад Сергей Урсуляк сказал в программе Юлиана Макарова «Главная роль», что будет снимать телесериал по «всем известному, выдающемуся произведению советского писателя, которое уже не раз экранизировалось». Названия он не раскрыл. Я подумал: наверное, «Хождение по мукам». И еще подумал: ну да, это Урсуляку подходит, но… зачем это ему? Неужели он так забронзовел, и сладкое ощущение могущества от командования через рупор: «Первый эскадрон пошел! Второй пошел!» настолько отравило ему душу, что он, по сути камерный, «актерский», «психологический» режиссер, уже не может снимать ничего, кроме эпопей?

Теперь выяснилось: дело куда хуже. «Тихий Дон». Ну это вообще, подумал я. Алексей Толстой, «Хождение по мукам» - это все-таки про интеллигенцию, а Шолохов… что Урсуляку казаки, что он казакам? Непонимающий человек скажет: при чем тут биография, Урсуляк художник, раз он захотел экранизировать шолоховскую эпопею, значит, нашел в душе некое соприкосновение. Нет. В общем случае генетическое родство, может, и не имеет решающего значения (Сергей Бондарчук тоже не из графьев был, а все-таки сделал «Войну и мир» адекватно), но не в случае «Тихого Дона». Здесь, как нигде, «дышит почва и судьба». Это страшное произведение о родовых судорогах революции написано изнутри и из нутра, иметь с ним дело должен только тот, кто пуповиной связан с русской черноземной прорвой. (Пусть сегодня длина этой пуповины почти в сто лет, то есть она растянулась почти до точки разрыва, – но растяжение создает напряжение. Толстой недаром взялся писать «Войну и мир» в середине шестидесятых годов: путаная пуповина воспоминаний, вытянувшись и напрягшись, обрела через полвека упругость и векторность стрелы истории). "Формулировать это трудно, и вывод, пожалуй, страшноват, но Шолохов допускает наибольший нажим на человека. Считает это нормальным. <...> Кажется, это противоречит всем гуманным целям, как мы привыкли их понимать. С этой стороны шолоховский мир просто невообразим. Трудно сопоставить его с тем, что мы называем бережным отношением. Это не бережно, а самая свирепая проверка человека на прочность; кроме того, этот мир ни секунды не колеблется перед таким понятием, как личность. Не отвергает ее, без сомнения, чтит, но, если надо, свободно перешагивает". Это написал о "Тихом Доне" известный литературовед Петр Палиевский. Понимает ли Сергей Урсуляк, изящный московский деятель искусства, у которого нет ни темперамента, ни генетической памяти, ни органической дикости, необходимой для экранизации столь страшного произведения, за что он берется? (Подчеркиваю для подозрительных: темперамент у Урсуляка есть, но у него нет темперамента, близкого "по химии" шолоховскому или кто там за Шолохова написал "ТД"!)* Видимо, не понимает. Он взялся за "Ликвидацию" с "Местом встречи" в голове - вышло замечательно. Взялся за "Исаева" с "Семнадцатью мгновениями" в голове - вышло ни то ни се. Взялся за "Жизнь и судьбу" непонятно с чем в голове (м.б., с "Двадцатью днями без войны" Германа?) - вышло весьма плоховато. Но в русском кино исчезло экспертное сообщество; всякие льстецы и глупцы сказали ему, что вышло прекрасно. И он успокоился за себя и теперь берется за "Тихий Дон", имея, видимо, "Тени исчезают в полдень" в голове. "Иванами да Марьями гордилась ты всегда". Боюсь, что выйдет нечто кисло-сладкое, где вместо вздыбленной комковатой земли будут задумчивые донские пейзажи, а вместо крови опять музыка Таривердиева… ну не Таривердиева, так Донского казачьего хора. А музыка современному фильму «Тихий Дон», если по-хорошему, так вообще не нужна. В фильме Герасимова 57-го года она могла быть, потому что тогда можно было еще верить или притворяться, будто веришь, что раны зажили, катарсис миновал и наступил триумф - ну тут и героико-трагическая кантата кстати. Теперь же ясно, что никакие раны не зажили, ничего не разрешилось, не оправдалось и не восторжествовало – так зачем же, если по-серьезному, казачий хор или Шостакович над выпершей из утробы кровавой требухой? Но у Сергея Урсуляка, можете не сомневаться, музыка будет, и много. 

Кстати. Сергей Герасимов тоже был вроде из интеллигентов, а вот снял же очень качественный «Тихий Дон» (1957 г.) Да, но Сергей Герасимов не Сергей Урсуляк (Герасимов, Бондарчук, Урсуляк – почему-то «Тихий Дон» делают одни Сергеи, если не считать Ивана Правова, одного из постановщиков экранизации 1930-го года). Во-первых, Герасимов родился в 1906-м, а не в 1958-м, он видел революцию, а не лживые фильмы про революцию. Во-вторых, он был страшноватый, извилистый, сталинский человек, а что ни говори, в замесе шолоховского opus magnum была и изрядная щепоть крутой сталинской соли (недаром И.В. считал «Тихий Дон» великим произведением. Четвёртая, последняя книга эпопеи «вышла в 1940 году благодаря Сталину, печатать её упорно не хотели, навесив на книгу ярлык «кулацкий роман». А в следующем, 1941-м году, за «Тихий Дон» М.А. Шолохову была присуждена Сталинская премия 1-ой степени!» Википедия). В-третьих, у Герасимова было иное отношение к актерам, чем у Урсуляка. Оба они «актерские» режиссеры, но Урсуляк больше верит в актерское перевоплощение, ему кажется, что диапазон хорошего актера очень широк. Поэтому одни и те же актеры переходят у него из фильма в фильм. Герасимов же полагал, что слишком далеко от себя артист уйти не может – и в его фильмах исполнители не повторялись, если исключить Тамару Макарову… но это жена, дело святое. В «Тихом Доне», однако, она не играла, потому что ей там с донским акцентом делать было нечего. (Лике Нифонтовой в урсуляковском «Тихом Доне» место найдется, вот увидите). Я думаю, что в таком нутряном фильме, как «Тихий Дон», более уместен герасимовский подход к кастингу.

А теперь, прокаркав будущему телесериалу «Тихий Дон» плохую судьбу (и в то же время искренне надеясь, что окажусь плохим пророком), к кастингу непосредственно и перейду.

У Герасимова Григория Мелехова сыграл никому дотоле не известный Петр Глебов. В таком выборе проявилась глубина подхода режиссера к своему материалу и серьезность его намерений. Глебов – не очень разнообразный и не слишком выразительный актер, но фактурно и психологически это очень настоящий, очень подлинный Григорий – мужик, казак и солдат. Может быть, Герасимов надеялся, что в ходе работы Глебов еще вырастет, станет в качестве Григория гибче в своих проявлениях. Этого, кажется, не произошло: глебовский Григорий какой-то слишком сумрачный и несгибаемо чугунный. Тестостерона в его герое столько, сколько нужно для Григория, но не хватает молока – того женственно-материнского начала, которое делает сильного мужчину еще и нежным, нервным. Но все равно Глебов – замечательный Григорий.

Быстрицкую Герасимов, мне кажется, взял, потому что она волновала его как женщина. Поэтому, в ущерб фильму, он убедил себя, что она вполне годится для Аксиньи. Но как бы еврейка Быстрицкая ни акала, ни окала и еще как-то ни гутарила по-станичному, все равно в ней нет страстности, греховной противоречивости и мощи Аксиньи. Быстрицкая играет простую бабу так, как играла бы ее Алла Тарасова или какая-нибудь другая актриса МХАТ. Но - почва и судьба, почва и судьба - они не дышат через большую грудь Аксиньи. И эта большая грудь, которая, наверное, очень волновала Герасимова, все-таки слишком пухла и ленива для трудящейся казачки. Герасимов сначала хотел взять на Аксинью Мордюкову, но у них, по слухам, возник конфликт личного характера. Конечно, Мордюкова была бы настоящей Аксиньей, хотя она все же не совсем «тот тип». То есть, в некотором роде, это была бы очень правдивая, мощная «документальная» Аксинья под стать «документальному» Григорию; но Герасимов не решился последовательно идти в сторону документальности. Возможно, ему было страшновато и непривычно сделать пару «Григорий – Аксинья» слишком взаправдашной, вот он и разбавил натурального Григория пухло-киношной красавицей Аксиньей.

Для Григория и Аксиньи Урсуляку, конечно, придется искать исполнителей из тех, с которыми он раньше не работал. Для Аксиньи, я думаю, подошла бы артистка типа Анны Нетребко… да если прибавить ей чуть-чуть турецкого (которое есть в Григории), такого, как у певицы Большого театра Вероники Джиоевой.

(Уважаемые читатели! Ой! В результате компьютерного глюка все фотки моего "кастинга" перескочили резко влево и приземлились "за полем", как мяч в ауте. Не беда, сойдет за мировоззрение: будем считать, что фотки улетели, потому что все  это мои улетные фантазии!) 

Мне кажется, такую комбинацию можно найти: сейчас время женщин, они цветут на российских просторах, ведь женщинам, как сорнякам, много не надо, чтобы цвести.

Но сейчас не время мужчин – они в России чахнут. Найти настоящего Григория будет нелегко.

На многие неглавные роли вполне пригодятся привычные актеры Урсуляка. Это прежде всего замечательный, народный (не в смысле звания) Федор Добронравов, который может сыграть практически любого шолоховского казака.

Для какого-нибудь не очень приятного персонажа-беляка или большевика подойдет Борис Каморзин.

 

Маковецкий очень соответствует Штокману (он, думаю, его и сыграет).

Даниил Страхов – идеальный Евгений Листницкий.

Смешная мысль: если бы Урсуляк захотел быть столь же неточен в выборе Аксиньи, как Герасимов, он должен был бы взять на нее Ксению Раппопорт. Это был бы тот же тип фальши: красивая, волнующая еврейка в роли казачки. Конечно, такого никогда не будет, я пошутил.

Есть такой актер Кирилл Плетнев. Он, правда, у Урсуляка не снимался, но, мне кажется, очень подходит на роль Митьки Коршунова.

Трудно будет со стариками. У Герасимова их играли «простые, народные» и почти «подлинные» Даниил Ильченко с Анастасией Филипповой и проч., которые, опять же, хорошо стыковались с Григорием, но плохо с Аксиньей.

В общем, надо искать и искать. Желаю Сергею Урсуляку несбычи моих прогнозов! И главное – меньше музыки, меньше музыки. Будем ждать. Урсуляк, слава богу, не Герман – он умеет идти по графику и снимает быстро. Но все же жалко, что Урсуляк не Герман. (Впрочем, за «Тихий Дон» Герман в жизни не взялся бы. «Жизнь и судьба» - вот это его фильм. За две-три жизни он бы вполне справился). 

* Почему-то великих людей на "Ш" часто подозревают в том, что они не они: Шолохов, Шекспир... а недавно режиссер Рустам Хамдамов сделал в своем интервью (которое можно посмотреть в моем следующем тексте, посвященном режиссеру Пелешяну) сенсационное заявление, что голос Василия Ивановича Качалова по радио - это всегда подделка. А Качалова как по-настоящему звать? Василий Иванович Шверубович!

 

Сергей Урсуляк

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Автор С. Бакис
Написать автору