Новый фрагмент
| Главная » Новые фрагменты » Виктор ТРЕГУБОВИЧ |
«Прохиндиада, или Бег на месте»
Режиссер Виктор Трегубович.
Сценарий Анатолия Гребнева. «Ленфильм». 1984
Кто вы, товарищ Любомудров?
Кино – вид искусства, психологически более сложный для восприятия, чем литература, хотя обычно считается наоборот. Книгу, даже довольно лживую, читаешь – и можешь ментально идентифицировать то, что там описывается, со знакомой тебе реальностью. Кино, как и литература, редко бывает правдивым, но что есть на экране – то есть. Ничего не узнавая, зритель должен делать усилие ума и воображения, чтобы увидеть за представленной в фильме картиной мира нечто ему знакомое. Вам когда-нибудь попадались картинки типа «Волшебный глаз» ("Magic eye”)? Сначала видишь на картинке одни загогулины, но если научиться смотреть специальным образом, можно вдруг увидеть позади них что-то крайне простое: звезду, рыбу или подушку. Рассказываю с чужих слов: мне ни разу не удалось прозреть ничего до боли знакомого. Чаще всего и зрителям фильмов это не удается. Если говорить, скажем, о советских фильмах сталинского периода, то это не удавалось зрителям никогда. Был, например, фильм 1950-го года «Далеко от Москвы» по роману Василия Ажаева. Если вместо рабочих-ударников не подставить в него зэков, ничего в этом фильме не поймешь. Ажаев отсидел свое на севере, горбатился на прокладке нефтепровода, а потом накатал об этом роман, в котором вместо лагерников пашут стахановцы. Или фильм «Суд чести» 48-го года. Ученые-патриоты устраивают суд над учеными-непатриотами, раскрывшими американцам суть своего открытия. Нельзя ничего понять в этом фильме, где ученые не похожи на ученых, люди не похожи на людей, дома не похожи на дома и даже, по-моему, деревья не похожи на деревья, если не наложить сюжет на почти одновременную фильму историю с антираковым препаратом КР, статью о котором его разработчики Клюева и Роскин напечатали в американском медицинском журнале, за что по сигналу Сталина были подвергнуты остракизму (с суда чести против КР – Клюевой и Роскина – стартовала кампания против «безродных космополитов»).
Не удивительно, что зрители всегда предпочитали «кинореализму» - «киновранье»: фантастику, сказку, детектив, мелодраму, мультики, дурацкие кинокомедии. Дело не в том, что «про реальную жизнь мы и так знаем», а в том, наоборот, что реальную жизнь на экране трудно узнать – для этого требуется труд. Если же фильм о том, как земляне побеждают марсиан или девушка «от земли» побеждает не верящую слезам Москву – тут киноизображение тождественно самому себе, всё чистая выдумка, - и не надо напрягать зрение, чтобы разглядеть «звезду за загогулинами».
Зрители могут не понимать, что они, собственно, видят, не только в результате сознательной лжи создателей картины, но и вследствие ее поверхностности или неточности, да и просто потому, что реальность на экране трудновоспроизводима. Переходя к фильму «Прохиндиада, или Бег на месте», процитируем для начала Википедию: «Сан Саныч Любомудров — энергичный и по своему талантливый человек, который может со всеми договориться и всё достать в эпоху тотального дефицита. Его талант — «умение дружить». Сан Саныч весь в делах, с утра до вечера он устраивает дела своих знакомых по принципу «ты мне, я тебе». Полезные связи есть у Сан Саныча везде. Держать фасон на публике, быть успешным всегда и во всем — смысл жизни Любомудрова. Инфантильная дочь Сан Саныча становится жертвой его стремления к успеху. Устраивая судьбу Марины, он даже не поинтересовался её мнением по поводу жизни и карьеры, которую он ей заранее уготовил. Когда дело близится к свадьбе, — снят зал элитного ресторана и приглашены гости, — Марина неожиданно отказывается выходить замуж и Сан Саныч попадает в щекотливую ситуацию... Параллельно развивается линия его взаимоотношений на работе с новым начальником, который имеет иную систему ценностей и не приемлет такие взгляды своего подчинённого на жизнь. В конце концов, вписавшись в одну из денежных авантюр, Сан Саныч и сам убеждается в истинной цене своих "дружеских" отношений с людьми».
Я должен поправить Википедию. Во-первых, ни в чем Сан Саныч «в конце концов» не убеждается. Он слишком трезвый и циничный человек, чтобы питать иллюзии насчет «дружеского отношения» к нему всяких тузов, которым он оказывает услуги. Во-вторых, никаких моральных уроков из постигших его неприятностей он не извлекает. В конце фильма, чтобы не угодить за решетку, он спасается бегством, а в последних кадрах метафорически дематериализуется (чтобы опять материализоваться в снятой через десять лет «Прохиндиаде-2», где он уже ловит рыбку в мутной воде «лихих 90-х»).
Зрителю этого фильма, снятого хорошим режиссером Трегубовичем («На войне как на войне») по сценарию хорошего сценариста Гребнева, совершенно непонятно, что за человек этот Сан Саныч, почему он живет так, как живет, и какой социальный тип он воплощает. Фильм называется «Прохиндиада» - значит, нам заранее дают понять, что за птица его герой. Но прохиндей прохиндею рознь, и к тому же из фильма вовсе не явствует, что Сан Саныч действительно прохиндей.
В самом деле, отчего ему неймется? Это неясно: образ Любомудрова двоится или даже четверится, и это не проявление многогранности героя или его амби-поливалентности, а просто недодуманность, неглубокость образа.
Так кто же наш герой? 1. Сан Саныч не преступник и не деятель «теневых структур». Он говорит: «Мое кредо – никаких левых дел», и это правда. Он оказывает услуги не за деньги. Платеж, которого он ждет за свои одолжения, – это одолжения, которые сделают взамен. Которые, скорее всего, помогут не ему самому, а какому-то другому «другу» и т.д. Следует обратить внимание на то, что Сан Саныч не богат, постоянно живет в долг.
2. В таком случае, он, может быть, движим тщеславием: тратя всю энергию на улаживание чужих дел, он зарабатывает право вращаться в «высоких сферах»? Такие люди бывают, однако Сан Саныч принадлежит к ним лишь в очень малой степени. Он нагл, что трудно объяснить тщеславием. Полагая (ошибочно), что его новый начальник чувствует себя ему обязанным, он обращается к нему на «ты», вообще ведет себя фамильярно. Под конец фильма, когда этот начальник увольняет его, Сан Саныч с демонической усмешкой говорит: «Вы не обойдетесь без меня. Вы не сможете без меня обойтись!» Он явно имеет в виду не только и не столько этого, а любого начальника. Значит, перед нами не просто «прохиндей», но авантюрист, сознательно и ловко паразитирующий на пороках советского общественного строя. Если так, то сценарист Гребнев и Сан Саныч, в уста которого он вложил эти слова, чересчур хватили: Любомудров слишком мелок для таких деклараций. В фильме не показано ни одного случая, когда советская система не смогла обойтись без него.
3. Тогда, может быть, он просто несчастный, закомплексованный человек, который самоутверждается, делая для тех, кого уважает (а таковыми являются исключительно люди из «номенклатуры»), добрые дела и ожидая от них за это уважения и признания? В фильме, действительно, есть один эпизод, как будто вставленный для того, чтобы доказать если не самому герою, то зрителям тщетность таких ожиданий: это сцена в бане, когда «большой начальник» (арт. Игорь Горбачев) заставляет Сан Саныча развлекать его грузинскими тостами, потом загоняет в стоградусную сауну, а потом выгоняет на снег. Но этот момент крайнего унижения героя (почти в духе Достоевского) далее никак не подкрепляется: наоборот, мы получаем несколько возможностей убедиться, что Сан Саныч нисколько не чувствует себя униженным – напротив, в подсознании он лелеет мечту о власти: «Всё! Теперь вы все у меня вот где!» - кричит он, потрясая кулаками, после одной удавшейся манипуляции. (На это можно возразить, что униженный нередко мечтает о власти. Это так, – но не в данном случае: Любомудров, каким играет его Калягин, все-таки не униженный человек).
Так кто же, что же он? Всего понемножку и ничего определенного - причем, повторяю, это не многогранность, а эклектичность, надерганность. В Сан Саныче отсутствует социальная и психологическая точность – поэтому фильм, при всей, казалось бы, необычности и остроте его темы, не вызвал никакого общественного оклика и был воспринят интеллигентными зрителями, которым в чутье на «острые блюда» никак нельзя было отказать, как серая, рядовая картина.
Чтобы быть типичным, убедительным и узнаваемым, Сан Санычу надо было бы более определенно воплощать какой-то один из перечисленных выше типов или еще какой-нибудь, мною упущенный: быть преступником, стяжателем, снобом или «подхалимом с иллюзиями»; или же быть не эклектичной, а органической комбинацией каких-то из них.
И еще. Если в фамилии героя непременно должен был содержаться намек на его хитроумие, лучше бы он носил фамилию Дрейцер или Клигерман. Я хочу сказать, что такой человек, как он, если по правде, должен быть евреем. Я понимаю, что СССР 84-го года был слишком антисемитской страной, чтобы отрицательный герой советского фильма мог быть евреем: но я говорю о том образе, который должен был проглядывать для зрителей «Прохиндиады» сквозь экран, чтобы они понимали, про кого и про что смотрят. Индивидуум, столь невнятно изображенный в фильме, - это, по сути своей, еврейский пролаза. Политическая корректность запрещает приписывать евреям бОльшую «пролазность», чем другим национальностям, но ведь против правды не попрешь. Сказать ее – ничуть не значит быть антисемитом, потому что еврейская пролазность – качество не врожденное, а воспитанное. Антисемитизм выводил в евреях не остановимых никакими фильтрами антисемитизма пролаз, как антибиотики выводят в вирусах не истребимые никакими антибиотиками штаммы.
В заключение, предлагаю один из возможных социо-этно-психологический профилей «настоящего» Любомудрова: еврей; профессия не имеет значения (Сан Саныч убегал из своего конструкторского бюро обтяпывать свои делишки «под пиджак», - но мне довелось знать крупного авантюриста, который долгие годы числился колхозником. Интересно, "под что" убегал он: «под гуцульскую шляпу»? «под оставленный близ коровы подойник»?); обаятелен; энергичен; тщеславен; обожает эффекты, артистичен (прекрасный анекдотчик); со скрытыми комплексами; несколько сентиментален; морально туп и неразборчив; с большими способностями маклера/посредника; не жадный, широкий; со слабостью к официанткам и вообще «простым русским женщинам» (в фильме у Сан Саныча есть любовница, но это как-то неубедительно и ни к селу ни к городу: весь в своих заморочках, он сексом вряд ли интересуется. Так зачем она ему, для статуса? Но он с ней нигде не светится, крутит с ней любовь, а точнее, крутит телефонный диск – трубка вместо фаллоса, - затаившись в ее бедной комнатушке); аполитичен, парадоксальным образом любит советскую власть, потому что понимает ее насквозь и, манипулируя ее дефектами, ощущает себя могущественным.
Видите, как много тонкостей нужно было бы передать Калягину, чтобы Сан Саныч стал осязаемым, трехмерным человеком вместо химеры? (Тут кто-то мог бы сказать: слишком многого ты хочешь, столько никакой артист не сыграет. Ничего подобного: когда роль удалась, в ней всегда масса всего. Попробуйте составить «профиль» Давида Марковича Гоцмана-Машкова, а потом подсчитайте количество определений, которые вам для этого понадобились).
У Калягина не получилось: во-первых, сценарий не позволял, во-вторых, ему, видимо, казалось, что и так хорошо, что он и так «купается в роли». Недаром через десять лет он захотел еще раз «искупаться» в Любомудрове, и даже стал режиссером «Прохиндиады-2» (Трегубович к тому времени умер). Фильм получился совсем плохой, и не о нем разговор.
 | |
| Просмотров: 4371 | Комментарии: 39 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 15 | 1 2 » | |||||||
| ||||||||
| 1-10 11-15 | ||||||||
0