Новый фрагмент
Главная » Новые фрагменты |
Всего материалов в каталоге: 560 Показано материалов: 551-560 |
Страницы: « 1 2 ... 54 55 56 |
Реж. Резо Эсадзе. Сценарист Леонид Зорин. "Ленфильм", 1970 г.
Центральный персонаж эпизода из фильма "Секундомер" - старик, школьный учитель на пенсии, к которому герой фильма Сергей Лавров (Николай Олялин) приходит в гости, чтобы просто составить компанию нравящейся ему женщине (Наталья Антонова). Неуемный этот старик бесконечно демонстрирует бывшим ученикам свою кипучую энергию, ставит возрастные рекорды в выжимании гантели и поджимании на турнике, лихо танцует твист, при этом не уставая, среди всего прочего, от чего он не устает, укорять молодежь в лени, вялости и ожирении... пока в конце концов с ним не случается сердечный приступ.
|
Режиссер и сценарист Алексей Мизгирев. Россия, 2009 г.
В каждом фильме о любви, любовь чем-нибудь измеряется. Было бы странно, если бы это было не так. Как бы мы её увидели?
Измеряется чем угодно, любой валютой: способностью отдать всё материальное, отказаться от родных людей, даже детей, готовностью лишиться родины, пожертвовать жизнью. Перечислять можно долго.
В фильме "Бубен, барабан" любовь измеряется отчаянием.
|
Реж. Кристиан Мунджиу. Румыния, 2007 г.
Почему больше всего запомнился эпизод с врачом? Потому что с момента его появления на экране ждёшь избавления. Звучит жестоко; ведь избавляются от уже наполовину сформировавшегося ребёнка. Хуже, чем аборт. Но из-за ситуации, в которой оказались эти девочки, их неприкаянности и беззащитности, эта проблема уходит на дальний план. Как в сталинские времена. Не многие думали о неизбежности смерти, в смысле природного хода вещей. Тут каждую ночь она конкретно ездила на четырёх колёсах, садилась в лифт и стучалась к соседям. А та, которая должна прийти своим чередом... Почти счастье. |
Режиссер и сценарист Витаутас Жалакявичюс. Литовская киностудия, 1965 г.
В США делают вестерны. В СССР делали истерны: самый знаменитый из них - "Белое солнце пустыни". Но и в СССР сделан один вестерн - "Никто не хотел умирать" Витаутаса Жалакявичуса. "Белое солнце" - и сегодня культовый фильм русского народа. "Никто не хотел умирать" - фильм, который сейчас многими литовцами презираем: считается, что Жалакявичус в этом фильме проявил себя как коллаборационист, заняв сторону русских в их истребительной войне против "лесных братьев".
|
Режиссер и сценарист Геннадий Шпаликов. "Ленфильм", 1966 г.
"Двое молодых людей, Лена и Виктор, случайно встретились и провели вместе один вечер. Взаимная симпатия, казалось, могла перерасти в глубокое чувство. Но на следующий день они почувствовали пустоту и неловкость и расстались, даже не попытавшись объясниться".
Странным образом, такая лаконичная и банальная аннотация в чем-то описывает этот замечательный фильм адекватно: она предельно проста, и фильм предельно прост. В нем действительно происходит ровно то, о чем написано в этих трех строчках, и ничего больше. Все остальное, занимающее эту довольно короткую (70 мин.) картину - не влияющие на сюжет подробности: как встретились, о чем говорили, как расстались. Так и должно быть в настоящем, не голливудском фильме, верном своей кинематографической природе: чтобы сюжет был простой, и главным было не что, а как - нечто такое, что можно выразить только посредством камеры и чего ни в какой аннотации не опишешь. Неудивительно, что в части психологического объяснения этой нехитрой истории аннотация дает петуха.
|
Реж. Сергей Параджанов. По одноименной повести Михаила Коцюбинского. Киностудия им. Довженко. 1964 г.
В 1964-м году на Украине прогремел взрыв. По мере своей энергии подобный атомному, но никого не убивший. Или убивший только несчастное начальство киностудии им. Довженко: что с этим делать и как за это отчитываться Москве? Ничем прежде не отличавшийся, ну если не считать некоторой эксцентрики в быту, режиссер Сергей Параджанов снял картину, не лезущую ни в какие ворота. Незадача состояла еще в том, что хоть в ворота картина не лезла, но за что ее запретить, тоже было непонятно: оно и по классике (повесть Михаила Коцюбинского), и повествует про «гiрке нужденне життя» бедных гуцульских крестьян, и никаких диссидентских фиг в кармане там не найдешь. Но... как это сделано! Это что-то совершенно невиданное. А невиданное – значит опасное.
|
Реж. Анджей Вайда. По одноименному роману Ежи Анджеевского. "Zespół Filmowy Kadr", Польша, 1958 г.
В искусстве есть произведения, посвященные злобе дня: но "довлеет дневи злоба его" - проходит день, и вместе с ним уходят рожденные этим днем романы, поэмы и кантаты. Есть произведения, стоящие над злобой дня, говорящие о проблемах вечных - как "Гамлет", "Потерянный рай" Мильтона или "Дон Кихот". Когда такие произведения оказываются на уровне своих задач, они остаются в веках. Но есть и произведения третьего рода, посвященные злобе дня, но благодаря своей мощи, страстности и глубине прорывающиеся сквозь быт к бытию и таким образом тоже становящиеся в разряд великих. Данте в "Божественной комедии" оставался человеком, глубоко пристрастным в противостоянии политических сил своего времени. "Тихий Дон", эпопея о борьбе красных и белых, читается сегодня как трагедия об извечном столкновении человеческого счастья с неумолимым движением истории. "Пепел и алмаз" (1958 г.), лучший фильм Анджея Вайды и несомненный шедевр польского кино, также принадлежит к явлениям искусства, величие которых происходит не от надмирности, а от кровной человеческой вовлеченности их создателя в жгучие и болезненные проблемы своего времени. И потому - хотя этот высоко поэтический и человечный фильм способен тронуть любого зрителя - надо все-таки кое-что знать об истории Польши времен 2-й мировой войны, чтобы понять "Пепел и алмаз" в полной мере.
|
Реж. Алексей Герман. Сценарий Алексея Германа и Эдуарда Волдарского. По повести Юрия Германа "Лапшин". Ленфильм", 1984 г.
"Мой друг Иван Лапшин" (1984 год) - лучший, я думаю, фильм Германа. Думаю - потому что мало верю, что "История арканарской резни" по Стругацким его превзойдет: слишком долго делается, в этом есть подозрительный налет безумия и нарциссизма. А "Лапшин" - тут все правильно сошлось: и гениально, и вместе с тем еще помнит человек о неких ограничениях и знает точно, что хочет сказать.
|
Реж. Отар Иоселиани. "Грузия-фильм", 1966 г.
Русские туристы приходят на экскурсию на винзавод. С истинно грузинским гостеприимством, из большой жестяной кружки, их щедро угощают вином. Красным. При всей темноте по части вин, туристы все же понимают, что красное - вид, а не марка. "А как называется это вино?" - спрашивает какая-то курянка или тамбовчанка, ожидая услышать что-то длинное, красивое и отдаленно-знаменитое. (Середина шестидесятых. Кое-что про Сталина народ уже знает: курил Герцоговину Флор, из красных вин предпочитал Киндзмараули, Саперави). Вислоусый виночерпий, а проще, старик-рабочий, потчующий "дорогих гостей", бормочет в ответ что-то невнятное. Он-то знает: Саперави-то Саперави, но то, что эти русские простаки с робким почтением смакуют - вообще никакое не вино: это пойло.
|
Реж. Алексей Герман. Сценарий Константина Симонова по собственной повести "Из записок Лопатина". "Ленфильм", 1976 г.
«Двадцать дней без войны» появились в 76-м году после долгой закулисной, т.е заэкранной борьбы прогрессивных сил с реакционными. Константин Симонов, по чьей повести о военном журналисте Лопатине Герман снял фильм, решил костьми лечь, но чтоб народ увидел эту картину! Наверное, если бы речь шла об испытывающей сложности с прокатом экранизации его прозы, сделанной более ординарным режиссером, Симонов так бы не выкладывался, ему было бы неудобно, вроде он старается для себя. Но в данном случае было ясно: речь идет просто о выдающемся фильме, неважно по чьей прозе поставленном, и Симонов бился за него, как раньше бился за публикацию «Мастера и Маргариты». Решимости в борьбе Константину Михайловичу придавало еще то, что он был уверен на все сто: «Двадцать дней без войны» - не просто невероятно талантливый, но и до мозга костей с о в е т с к и й фильм! Много, однако, пришлось ему истратить нервов, чтобы доказать сие тем, кто намеревался похоронить «Двадцать дней» «на полке».
|