Хуциев начал снимать этот фильм году в 83-м, съемки переползли в перестроечное время, всё вокруг менялось, рушилось, а он снимал и снимал, ломая все сроки и бюджеты, переставал снимать, когда иссякали деньги, когда прибывали, опять начинал. Конечно, другому бы такого не позволили, закрыли бы картину, делов-то. Многих и закрывали, и они, конечно, злились, что Хуциеву можно, а им нет, ехидничали: "Ну как же - "Бесконечность"! Ее и снимать можно до бесконечности!".

 

 

 

 

 

Сначала, пожалуй, надо объяснить, что за "Золотой век" такой. В Черновцах, где мы жили, ставили на крыши самопальные антенны, чтоб ловить румынское ТВ. Ловили ради древних американских фильмов, которые по нему регулярно показывали. В остальном румынское ТВ напоминало станцию на необитаемой планете. Во-первых, потому что все передачи происходили именно на станции, т.е. на телестудии. На нормальном, не-румынском ТВ хорошая передача из студии обходилась дороже, чем репортаж: надо строить павильон, что-то там подмалевывать и т.д., а на улице что - вышел да снял. В Румынии было наоборот: чтобы снять на улице или в колхозе, надо было перемалевать всю улицу или перестроить колхоз - нельзя же выпускать на телеэкран растрепанную действительность! Такова была степень лжи.

 

 

 

 

Честно говоря, «Канувшее время» - слабый фильм. Сергей Соловьев в своих воспоминаниях о постановщике этой картины Соломоне Шустере (1934 – 1995) пишет о нем главным образом как о крупнейшем собирателе современной живописи. Он восхищается невeроятным нюхом и вкусом Шустера, который, иногда на глазах Соловьева, за бесценок покупал в комиссионках картины, которые пошли бы на аукционе за десятки тысяч долларов, и таким образом создал свою уникальную коллекцию. О Шустере-режиссере Соловьев отзывается с откровенным пренебрежением. Я думаю, он неправ. Несколько картин из недлинного списка режиссерских работ Шустера, мне кажется, превосходят многое в длинном перечне лент самого Соловьева.

 

 

 

 

 

Когда фильм вышел, в его титрах было написано:
Постановщик - Александр Иванов
Режиссер - Евгений Шифферс

На самом же деле А. Иванов, почтенный ленфильмовский режиссер, снявший когда-то "Звезду" по повести Э. Казакевича и "Солдат" по роману В. Некрасова "В окопах Сталинграда", числился постановщиком лишь формально. Концепция и режиссура картины по одноименной поэме Ольги Берггольц и ее сценарию целиком принадлежала дебютанту в кино, но уже известному в Ленинграде своим талантом и неординарностью театральному режиссеру Евгению Львовичу Шифферсу (1934-1997). Я написал "когда фильм вышел", но фактически на широкий экран он не выходил. Не запрещенный и не разрешенный, он пробыл в некоем лимбе даже не до разворота Перестройки, как другие фильмы с трудной судьбой, в конце восьмидесятых снятые с "полки", а почти до нынешних времен, когда вдруг всплыл в Интернете.

 

 

 

 

 

Сергей (арт. Валентин Попов), герой фильма Марлена Хуциева по сценарию Геннадия Шпаликова "Мне двадцать лет" ("Застава Ильича"), три месяца назад вернулся из армии домой в Москву. Он только осваивается "на гражданке". У него есть хорошие друзья, но еще нет подруги. Он случайно знакомится с девушкой. Эта девушка, Наташа, приводит его к себе. Наверное, в эту ночь Сергей стал мужчиной. Раннее утро. Сергей просыпается, подходит к окну.

 

 

 

 

 

Кинокомедия в Советском Союзе был обречена, особенно при зрелом социализме. При незрелом, хотя ехидный Ю.Благов и написал: "Нам нужны подобрее Щедрины и такие Гоголи, чтобы нас не трогали", все же еще можно было снять сатирическую комедию "про бюрократа". Довольно еще молодой и мобильный Сталин натравливал киношников на всяких прозаседавшихся маразматиков, как Мао - хунвейбинов на профессоров. Недаром "Волга-Волга" Г.Александрова (1938 г.), высмеивавшая глупого чинушу Бывалова (Игорь Ильинский), была любимым фильмом Иосифа Виссарионовича, который он пересматривал бессчетное число раз. Почти через двадцать лет социализм все еще был не вполне зрел, поэтому Эльдару Рязанову разрешили в "Карнавальной ночи" посмеяться над не менее глупым, но осовремененным бюрократом Серафим Иванычем Огурцовым (сыгранным, впрочем, тем же Ильинским). Но когда социализм наконец дозрел и перезрел, издевательству над бюрократом был положен конец. На головах геронтов из Политбюро шапки горели: любая насмешка над стареющим и тупеющим начальством могла бы теперь читаться как камешек в кремлевский огород.

 

 

 

 

 

Дружок - это собака, белая с рыжими пятнами. Она привязалась к Мишке, сошедшему с парохода на берег дачного поселка. Мишка сказал ей: "Ну что, дружок?", скормил ей шесть сосисок и три кислых огурца, назвал Дружком и привел к Коле и Майке на дачу. Он к ним в гости приехал. Потом дети, вместе и поврозь, играют в индейцев, кормят голубей, ловят рыбу на реке (однoго карасика таки поймали). Потом Колина тетя (Зоя Федорова) уезжает на день в город, и они остаются одни, то есть втроем. Бузят себе дальше, но вот захотелось есть. Хвастун Мишка заявляет, что ему ничего не стоит "знатную кашу сварить". И такую кашу этот кашевар заваривает, мало не покажется.

 

 

 

 

 

 

 

Этот фильм можно назвать "чеховским": в соответствии со стилем Антона Павловича, люди в нем едят, шутят, волочатся, а между тем проходит их жизнь. Но можно также сказать, что "Торпедоносцы" похожи на греческую трагедию: люди едят, шутят и волочатся, а над ними реет Рок, и жизнь их проходит не постепенно, как у дяди Вани или трех сестер, а вмиг - когда их горящие самолеты ныряют в Северный Ледовитый океан. А перед этим - все нормально и, бывает, очень даже смешно.

 

 

 

 

 

Среди моих самых-самых любимых фильмов чуть ли не самый любимый – «Приходите завтра» Евгения Ташкова. Фильм без особых претензий, без находок. И тем не менее…
Если бы ещё не было неуклюжей, дурацкой линии продавшегося за деньги скульптора (Анатолий Папанов)… Ну да ладно… Когда идут фрагменты с Папановым (почти все) – я думаю о своём. Прикидываю, как можно было сделать иначе. А можно было, можно. Материал позволял.

 

 

 

 

       

 

В статье о фильме "Тени забытых предков" мимоходом говорится, что "Кубанские казаки" Пырьева были "ложью космических размеров".
Наверное, С. Бакис, который так написал, гораздо моложе, чем я, родившаяся в 32-м году, и не понимает обстановки, в которой появился этот фильм. Он вышел в 49-м году, жизнь тогда была очень тяжелая, бедная, всего не хватало, карточная система была отменена немногим больше года назад, люди были постоянно обременены бытовыми заботами. Я родом из районного русского городка и знаю, что особенно трудно было крестьянам, у которых даже не было паспортов, чтобы они могли уехать из колхоза в город, где жизнь все же была полегче. А в "Кубанских казаках" показывают изобильные базары, ломящиеся от яств праздничные столы, колхозники на экране веселы и беззаботны и думают только о том, чтобы победить в соцсоревновании с соседним колхозом, да о делах сердечных. Замечая такое явное расхождение, С. Бакис и называет этот фильм лживым.